Боярич

– Хм… Интересно. Ты настолько не амбициозен? – тихо проговорил он. – Любой юноша твоего возраста даже раздумывать не стал бы, представься ему подобная возможность.

– Я, может быть, и юн, но не идиот, – пожал я плечами. Ты хотел честности? Ты ее получишь. – Не забывайте, я не только читал истории о богатырях и самоотверженных боярах, чья жизнь – служение трону и стране. Но и видел, как это выглядит… изнутри, так сказать. И не могу подтвердить, что нашел много совпадений между провозглашаемым и действительным. Гордости за предков, переходящей в надменность, хоть отбавляй. Надменности богатеев, переходящей в форменное чванство, – еще больше. А вот со служением… как-то глухо.

– Хм… – Вербицкий кивнул, словно приглашая продолжить. Да пожалуйста.

– Знаете, после пира у Бестужевых я, впечатленный количеством гостей и их разнообразием в занятиях и интересах, решил поинтересоваться статистикой занятости именитых, – медленно продолжил я.

Глаза Вербицкого удивленно распахнулись во всю дарованную природой ширь. А это немало…

– Какой… оригинальный интерес… – справившись с собой, проговорил мой собеседник и закончил уже нормальным тоном… для обретения которого ему пришлось смочить горло добрым глотком коньяка. – И где же ты отыскал такие сведения?

– Обычный запрос в поисковике Герольдии, – пожал я плечами. И да, да, это была идея Ольги. Но ведь сработало же!

– Открытый запрос?! – Вербицкий подобрался.

– Ну да, – кивнул я.

Мой собеседник шумно выдохнул и добил оставшийся в бокале напиток.

– И?

– Что «и»? По сведениям Герольдии, лишь две десятых представителей именитых боярских родов заняты на той или иной службе. Остальные же… «радеют о процветании рода на семейных предприятиях». И это с учетом служилых бояр и их отпрысков. Как-то маловато для опоры трона и вернейшей части подданных, не находите, Анатолий Семенович?

– Да уж, – согласился тот. – И какой смысл, спрашивается, в секретности, если закрытую информацию уровня «ДСП» и «СС»[22] можно отыскать, просто заглянув на инфор Гербового Приказа?! Бардак.

– От такого результата я еще полчаса в себя приходил. – Старательно пропустив мимо ушей слова собеседника, я продолжил: – И желание вращаться в свете этот факт поубавил как бы не больше, чем весь мой невеликий опыт общения с боярами.

– Хм. Понятно. А чем же ты собирался заниматься… вне света? – Вербицкий явно оправился от известий. Быстро он. Впрочем, чего еще можно было ожидать от руководителя такой структуры, как Пятый стол?

– У меня талант к Эфиру. И отец и дед были грандами… – пожал я плечами. – А отец – так вообще успел заключить договор с Валентином Эдуардовичем… боярином Бестужевым, я имею в виду… об открытии школы.

– Талант – это хорошо, – задумчиво покивал Вербицкий. – Но когда ты сможешь подтвердить его статусом?

– Чисто технически я мог бы уже сейчас преподавать… по стандартной методике. Но активы школы заморожены до моего восемнадцатилетия, – развел я руками. – Так что придется подождать.

– Кхм… Мастер в пятнадцать лет. – Полковник вздохнул и, плеснув себе еще коньяку, щелкнул пальцем по своему браслету. – А… он в курсе?

– Да. И не в пятнадцать, а в четырнадцать, – с тщательно… э-э-э, наверное, все-таки демонстрируемой, чем скрываемой, гордостью ответил я.

– Теперь понятно, почему на твоем деле гриф «Корона», – заключил Вербицкий и, потерев ладонью лоб, с интересом уставился на меня. – Знаешь, я в очередной раз поймал себя на мысли, что не зря поторопился с изложением своей просьбы. Думаю, приди я к тебе с предложением о боярстве хотя бы через три года – не факт, что ты согласился бы на эту идею. Это если бы я вообще смог тебя отыскать под защитой государя.

– Думаю, смогли бы, Анатолий Семенович, – улыбнулся я. – Уверяю вас, что моя школа Эфира к тому времени стала бы уже достаточно известна… хотя почему «стала бы»? Будет известна. Ручаюсь.

– Да-да. Только любой «неправильный» интерес к ней будет грозить большими проблемами. Уж что-что, а травить неугодных умеют не только бояре. Государь наш, как и его родственники, тоже не отличается в этом плане особым добродушием, – усмехнулся Вербицкий.

Ничуть не сомневаюсь. У именитых это, кажется, вообще искусство из искусств… Хм.