Боярич

– Дальше… очень неприятная история, ваше высочество, – чуть замялся новоявленный генерал и глава Преображенского приказа. – История с охотой на мою семью.

– Анатолий Семенович, только не говори, что и здесь постарался Разумовский, – нахмурился цесаревич.

В ответ Вербицкий только руками развел. Мол, и рад бы, но что поделать? Михаил недовольно хмыкнул, но кивнул, позволив подчиненному продолжать доклад.

– Мы до сих пор не можем точно сказать, какие именно отношения связывали Бельского-старшего и Демьяна Разумовского, но одно можно утверждать с уверенностью: советы его боярин Бельский принимал как должное и со всем вниманием. Было ли это добровольное сотрудничество или имел место шантаж… нам неизвестно.

– Плохо, что неизвестно, – откликнулся Михаил и, явно заметив желание Вербицкого оправдаться, хлопнул рукой по столу. – Не отвлекайтесь, генерал. Что там с историей об охоте на вашу семью?

– Информация о местонахождении моей семьи ушла с Рындова двора… прямиком к Разумовскому, – заметил Вербицкий, и цесаревич напрягся.

– Доказательства?

– Копии доклада рынд найдены в кабинете Демьяна. Дознание показало, что передал их начальник отделения по работе с личным составом полковник Годунов, – ответил Вербицкий и, выудив из папки лист с признанием самого полковника, положил его на стол перед цесаревичем. Тот смерил бумагу брезгливым взглядом и кивком велел продолжить доклад. – Фактически, и это подтверждено докладами дружины Бельского, для поисков моей жены и дочери боярин отдал несколько отрядов дружинников в полное подчинение Разумовскому… Почему именно ему? Это опять же вопрос отношений этих двух господ. Надо заметить, что один из отрядов находился под контролем Демьяна уже пару лет. Десяток Ломова. Где он располагался все это время, нам опять же неизвестно. Но всплыл этот десяток лишь во время столкновения с Кириллом Николаевым. Павел Бельский сообщил, что его отец был не просто удивлен, он был в ярости от действий Ломова, но сделать уже ничего не успел. В тот же день его убили.

– Расспросить этого… Ломова, да? Или его людей… – предложил цесаревич.

– Кхм. Это, увы, невозможно. Николаев их обезглавил. Именно нападение Ломова послужило для Кирилла основанием бросить Бельскому вызов. Правда, ввиду того что Разумовский убил боярина, поединок так и не состоялся.

– Весело, генерал. Очень весело… – помолчав, цесаревич вздохнул. – Но знаете, что самое поразительное? За всеми этим деревьями не видно леса.

– Ваше высочество? – переспросил Вербицкий.

– Оставьте, генерал, – поморщился тот в ответ. – Вы прекрасно поняли, что я имел в виду. Все эти вскрытые преступления не дают ответа на один простой вопрос: ЗАЧЕМ? С уничтожением старшей ветви все ясно. Но зачем ставшему думным боярином Демьяну Разумовскому устраивать остальные эскапады? Эта возня с Бельскими, руководство их дружиной. Охота на ваших домашних, на мещанина Николаева… В конце концов, это глупое убийство бывшего подельника и шабаш, устроенный в вашем доме. Генерал, вы можете ответить на эти вопросы?

– Кхм… – Вербицкий чуть замялся. – Если позволите, я начну с последнего пункта.

– О, интересно… – цесаревич откинулся на спинку кресла и задумчиво взглянул на собеседника. – Прошу, Анатолий Семенович.