Боярич (СИ)

Пока руки привычно отмеряли необходимые порции реактивов, я размышлял над одним важным вопросом: а собственно, кто такой этот «братик Рома»? Мало того, что в памяти Кирилла сей персонаж присутствует лишь в виде смазанного образа, смутно мелькавшего в массе родственников со стороны тетки, так он еще и ничуть не напоминает ни одного из ее родных братьев. Ирина Михайловна, в свои тридцать шесть, была младшим ребенком в семье, а Роману едва ли больше двадцати пяти. Но, как бы то ни было, очевидно, что он был довольно близок тетке, а значит, вполне может заявиться на ее похороны…

И кто бы сказал, почему у меня такое ощущение, что я уже где-то слышал об этом уроде?

ЧАСТЬ V. ЛУЧШИЙ НА СВЕТЕ БЛЮЗ

Глава 1. Иногда, смерть это только начало

Как говаривал Испанец: если имеешь возможность сделать хорошо, незачем делать плохо. Что ж, думаю, старый друг был бы рад увидеть то, что получилось у меня в результате полуночного приступа вдохновения, отягченного столь присущим Игорю перфекционизмом. Первый экземпляр «плевалки» я сделал, что называется, «на коленке» и, лишь опробовав на нем построенные рунескрипты, и убедившись в принципиальной работоспособности системы, принялся воплощать будущий автомат «а натюрель».

Работу я закончил только в третьем часу ночи, зато полностью! Даже доставшиеся мне от гостей, оперенные иглы проштамповал, снарядил кристаллами и, проверил работу… минус пять снарядов и окончательно превращенные в труху, недогоревшие остатки конюшни, эх. Оставшиеся шестьдесят штук, как раз забили два магазина… со свернутым оперением. Маловато, конечно, но ведь я и не собираюсь полагаться только на «плевалку» и самодельные гранаты. Черт, жутко не хватает нормального качественного огнестрела. Эх! Где мой верный «Яра»? Были у меня стволы и поухватистее и посовременнее, но вот прикипел я к «Ярыгину»…

Кстати, надо будет прошерстить Паутинку на тему тиров. Закончится вся эта бодяга, пойду восстанавливать навыки, точнее нарабатывать заново, поскольку это тело в жизни не занималось «стрелковкой». Хорошо еще, что ввиду отсутствия порохового заряда, моя самоделка лягается куда меньше обычной «плевалки», а то пришлось бы придумывать что-то другое.

Так, стоп, раз в голову полезла всякая несвязанная с предстоящим делом чушь, значит, пора идти спать…

Сбежать из школы, оказалось не просто, а очень просто. После второго урока, я отдал своему заместителю журнал и, состроив умное лицо, вышел из класса. Добрался до туалета на первом этаже, переоделся в черные джинсы и водолазку, сверху накинул рыжую куртку, достал шлем, и, упихав форму в рюкзак к оружию, спокойно вышел из здания.

В одиннадцать ноль ноль я оседлал «Лисенка», а уже без четверти двенадцать был недалеко от фамильного кладбища Громовых. Все церемонии с участием священника и близких Томилиной-Громовой проходили в имении, и до выноса тела времени еще было достаточно, так что сейчас, собиравшийся на погосте народ в темных одеждах, просто ждал, когда прибудет процессия и приглашенный священник прочтет литию, чтобы бросить по горсти земли на гроб у… усопшей, высказать пару слов сочувствия ее мужу, и отправиться по своим делам. И если я не ошибаюсь, то где-то среди этих вот, не очень близких людей, не приглашенных в имение, и должен находиться искомый Рома. А может быть и нет… В любом случае, проверить не мешает.

Мотоцикл я оставил на стоянке в поселке, по другую сторону шоссе и, устроившись на пустой автобусной остановке, с которой открывался великолепный вид на кладбище, создал перед собой воздушную линзу, вместо бинокля, ага, принялся высматривать знакомое лицо.

Но, то ли я ошибся в расчетах, и Роман оказался приглашен на отпевание, то ли он пока просто не приехал… в общем, среди ожидающих его не оказалось.

— Здравствуй, Кирилл. — Черный джип лихо развернулся на пустой трассе и остановился четко передо мной. За опустившимся тонированным стеклом показалась физиономия Гдовицкого. — Мне когда доложили, что в периметре оказался какой-то любопытный «воздушник», почему-то сразу про тебя подумал. И угадал.

— И вам не хворать, Владимир Александрович. — Кивнул я, со вздохом.

— Приехал, все-таки. — Констатировал начальник СБ. — А что ж, в имение-то не зашел?

— Не хочу. — Пожал я плечами. — Там, наверняка, народу не протолкнуться, а здесь хорошо, тепло и солнышко светит.

— Ясно. — Кивнул Гдовицкой и ткнул пальцем в расползающееся передо мной белесое облачко, в которое превратился мой «бинокль». — Ищешь кого?

— Да нет, настраиваю, чтоб потом впопыхах не напортачить.

— А может, проще присоединиться?

— К умершей? — «Не понял» я.

— Да тьфу на тебя! — Скривился мой бывший тренер. — К прощающимся!

— Нет уж, Владимир Александрович. — Покачал я головой. — Нет там людей, которых я хотел бы видеть. Разве что, Федор Георгиевич, но с ним я и позже могу созвониться.