Боярин

Вот этого не смог бы выдержать ни один богатырь, даже самый былинный! «Господин Смерть» просто отлетел в траву, и опытный Ремезов, немедленно подскочив, поразил клинком его злобное сердце! И так… чтоб больше не встал. Никогда. Нечего перед схваткой мухоморами объедаться – нехорошо это, не по-спортивному – допинг!

Спокойное светло-синее небо сияло над степью, налетевший от реки ветерок изумрудно-золотистыми волнами шевелил травы. Пахло горькой полынью, сладковатым клевером и еще чем-то кислым… Щавель! Павел наклонился, сорвал, пожевал листочек и, скривившись, выплюнул. Как во сне все!

– Что ты все вертишься, милый?

Боярин распахнул глаза:

– Ась? Ты что-то сказала?

– Опять тот черт привиделся? Как ты его называешь – господин Смерть?

Поправив короткую льняную рубашку, Полинка ласково погладила мужа по голове.

– Все никак отойти не можешь?

– С тобой, люба, смогу…

Прошептав, Ремезов приподнялся на ложе, притягивая к себе супругу, руки его скользнули по стройным бедрам женщины, забрались под рубашку…

– Какая нежная у тебя спинка, милая… Ах…

И губы слились в поцелуе. И полетела на пол сброшенная рубашка, и обнаженные тела крепко прижались друг к другу, слились…

Ах, как стонала Полина! Как изгибалась, как закатывала глаза… особенно когда Павел ласкал ее грудь, когда…

Охватившая обоих страсть не спадала долго, почти до утра, оба были ненасытны и словно хотели съесть друг друга… но этот первичный напор быстро уступил место нежности.

– Забыла спросить – тебя зачем Ирчембе звал? – расслабленно улегшись рядом с мужем, прошептала Полина.

– Отъезжает на курултай скоро, – так же тихо ответствовал Ремезов. – Меня за себя оставить хочет – наместником.

– Я почему-то так и подумала. Кого еще-то? Степнякам Ирчембе не доверяет теперь никому. А вот тебе – верит. Это хорошо… И друзья у тебя – верные, помогут с управленьем. Демьянко, Окулко, Микифор с Митохою, Провор…

– Ты еще скажи – Лютик и Светлогор.

– А и скажу! И эти подрастут скоро – помощники. Как и Олисея – недурна дева совсем, замуж бы ее выдать, вот хоть за Демьянку. Сосватаем?

Павел тихонько засмеялся:

– Сосватаем, чего уж?

Юная женщина привстала на локте и, посмотрев на стоявшую у стены колыбельку с мирно сосавшим палец младенцем, шепнула:

– А сынок-то наш спит себе. Богатырь растет, а!

– На тебя похожий. Никитушка.