Боярин

– Слушаюсь, – отозвался телохранитель, уводя с собой в палатку пятерых бойцов, которым предстояло изображать смену.

– Виттор, – обратился Измайлов уже к Варгушеву, – готовьте акваланги.

– Слушаюсь.

– Жуан.

– Я, – не удержавшись от усмешки, отозвался Сысоев.

– Неси за мной саквояж с артефактами, а потом заливай всех наркотой. Унтеров не забудь.

– Слушаюсь.

Внешне это будет выглядеть как оглушение мешочком с дробью. Штука вырубает накрепко и при этом не оставляет никаких следов. Наркотики объяснят долгое беспамятство, а почерк укажет на банду, покуражившуюся в Белене прошлой ночью. Ну и продолжившую здесь.

Работа по снятию опыта была монотонной, если не сказать нудной. Одно радовало: опыта у вояк было изрядно. При беглом осмотре в среднем выходило порядка тридцати тысяч на человека. А всего их тут было двадцать рядовых и три унтера. Солидно выходит.

Пока Борис возился с морпехами в палатке, выскочил лог победы. А там бойцы подтащили и остальных, включая сторожа. Кстати, накопилось у последнего изрядно. Впрочем, тратиться не на кого, заработка на жизнь явно хватает, вот и откладывается избыток. Борис только мазнул по его Сути, но связываться не стал. Ни к чему усугублять. Хотя больше сотни тысяч очков выглядят соблазнительно. Н-но… Он гражданский.

– Ну что, Жуан, поздравляю. Отличный улов. Шестьсот двадцать пять тысяч двести двенадцать очков. А в общем и целом – под два миллиона. Затея того стоила. Как считаешь?

– А мы еще только начали, – озадаченно хмыкнул Сысоев, как-то позабыв отреагировать на новое имечко.

– Это точно. Ладно, присмотри за саквояжем, а мне пора заняться другим делом, – поднимаясь и потягиваясь, произнес Борис.

Встряхнувшись, как матерый котяра, он направился к крайнему пирсу, за которым начиналось открытое пространство внутреннего рейда. Намеченный в качестве цели миноносец «Ара» находится не далее двухсот метров. Его хорошо видно. В смысле, стояночные огни, конечно. Ну и дежурное освещение на палубе, чтобы не бить ноги. А то ведь темень стоит такая, что хоть глаз коли.

Края здесь теплые, а потому и надобность в гидрокостюме отсутствует. Раздевшись до трусов, Борис пристроил на спине баллоны, открыл вентиль подачи воздуха и сунул в рот загубник. Нормальное резинотехническое изделие, а не то убожество, что ему приходилось использовать при памятном нахождении в гостях у баронессы Эмилии де Линьолы.

Ну вот не мог Борис доверить это кому-то другому. С одной стороны, и самого распирает от желания прогнать кровушку по жилам, с другой – не стоило забывать о его «Неуязвимости». А тут предстоит штурм. Есть, конечно, надежда, что все пройдет тихо, но делать ставку на это все же не стоило. Поэтому у обоих пловцов в плечевых кобурах по паре «бульдогов» с глушителями.

Якову поведение подопечного не нравилось, но что он мог поделать?! Не выказывать же неповиновение. Все же он в первую очередь на службе, и в качестве вассала в том числе. Впрочем, начни командир или сюзерен все время отсиживаться за спинами других, и его авторитет неизменно ухнет вниз. С рациональной точки зрения все правильно, но тут прагматизм в чести далеко не всегда.

Едва Борис опустился в воду, как тело обдало приятной прохладой. Посмотрел на компас, уточняя азимут, после чего глянул на Варгушева и поднял большой палец. Унтер ответил ему тем же. И они ушли на глубину.

До корабля дошли без проблем, никем не замеченные, и даже не сбились с курса, выйдя четко на цель. Иное дело, что едва не промахнулись, пройдя под днищем. Ну, обошлось, да и ладно.

Вынырнув у самого борта, осмотрелись. Миноносец имеет в длину почти сорок шесть метров и порядка пяти в ширину. В их распоряжении только три «Стража», и задействовать их нужно одновременно, после чего начинать штурм. Иначе есть все шансы себя обнаружить. Артефакты нужно расположить так, чтобы максимально накрыть экипаж. Если никого не отпустили на берег, что сомнительно, на борту должен находиться двадцать один человек.

Сначала направились к носу. Борису был знаком этот тип корабля, так как он был русской постройки. Вот так. Насколько он помнил из истории его мира, Россия немалую часть судов заказывала за границей. Те же легендарные крейсера «Варяг» и «Новик» – иностранцы. Тут же вполне себе строят на экспорт.

Правда, справедливости ради, заслуга в этом не правительства. Те же берданки ладят только на казенных заводах, причем ограничились лишь внутренним спросом. Как результат, удовлетворив его, заводы практически прекратили производство, повиснув ярмом на шее царя. И отчего было не продавать на сторону? Между прочим, на момент своего появления винтовка была одной из лучших в мире.

А вот бояре, имевшие свои верфи, не прочь строить корабли и на продажу. Причем совершенно не заморачиваются тем, кому именно достанутся их суда. Зато нарабатывается опыт, и в части развития миноносцев Российское царство находится в лидерах. Как, впрочем, и по количеству собственных вымпелов.