Боярин

Секиры, подобной моей не нашёл. Были алебарды на длинной рукояти и двухлезвийные египетские секиры, но мне в руку не легли. После долгих мук я остановился у кучи железа. Нагнувшись вытащил тяжёлую железку. Если я не ошибаюсь — это булава. Навершие гранённое, грушевидной формы. Рукоять покороче чем была на секире. Но в руке лежит надёжно. Сделав несколько махов понял, что пожалуй приберу её. Тщательно выполненные грани с шипами грозили смертельными неприятностями противнику. Рукоять тоже стальная, баланс позволяет при случае метнуть это грозное оружие в цель.

Подобрал нож на все случаи жизни и копьё с листовидным наконечником. От того парня с судна у меня остался на память хороший кинжал булатной стали.

Теперь защита — овальный щит меня устроил, прикрывает почти весь корпус до колена. На голову выбрал купольный шлем бацинет с бармицей, защищающий шею и плечи.

Кольчужная рубаха хорошей выделки с длинными рукавами длиной по колено. Диаметр звеньев где-то 12 мм, все звенья клёпанные. На груди и спине конструкция усилена двойной вязкой. Тяжеловата, но на то и броня. Из подвала вылез довольный и гружённый добрым железом. Совсем другое дело. Короткий меч я так и оставил на поясе в знак своего положения. Да и спокойнее с ним.

Когда вечером ко мне в комнату завилась служанка и недвусмысленно предложила себя, я не стал отказываться. Выместил свою злость и заставил девку кряхтеть и стонать под тяжестью неутомимых ста килограммов.

21

— Не, мой друг. Твои воины хороши, спору нет. Но они для другой работы. В строю это грозные рубаки, но нам предстоит путешествие на лодке, часто будем оказываться в ситуации, где каждый сам за себя. И куда этот твой мусью денется в русском лесу? Да за ним надо сопровождающего водить.

Бенедетто злится на мои слова. Нет, ребята в самом деле бравые. Хорошо вооруженные и обученные бою в строю, дисциплина на высоте. Вооружены алебардами, которые хороши и против пешего и конного. У всех короткие мечи и арбалеты на спине. Отступили, зарядили и полный залп укокошит половину врагов. Но вот не нравится мне их неумение действовать в отрыве от дружеского плеча. А ещё незнакомая обстановка, река, тайга или степь с её дружелюбными обитателями.

В итоги договорились, что часть команды найму я сам. Для этого с утра в сопровождении управляющего направился на рабский рынок.

Оказывается их несколько. На одном продают самый ходовой товар, молодых парней и девушек. Другой поменьше, там предлагали к продаже мастеровой люд. Эти самые дорогие, хороший кузнец или столяр стоит поболее самой красивой девицы.

Есть и рынок для смердов, где набирают работников для тяжёлой работы. Там же есть участок для каторжан. Вернее для специфичного товара. Ну, типа такого, каким недавно был я сам. Тут продают беглых и строптивых рабов. Цены невысокие, эти люди в основном пойдут в каменоломни и на галеры. То есть туда, где долго не протянешь.

Не приятно смотреть на людей, которые уже не ожидают ничего хорошего от жизни. Управляющий тянет меня в другую сторону, где продаются молодые парни, знающие с какой стороны держать меч.

— Отстань, — кинул я неуёмному итальянцу и продолжаю медленно идти вдоль кучек невольников.

Что-то не вижу я здесь непокорных и несломленных. В основном народ прячет глаза, некоторые наоборот дерзко смотрят. Такие мне тоже не нужны.

А один мужичок сидел в сторонке от всех. Привязан отдельно. Я тормознул, одет в грязную рубаху, на лице глубокая царапина. Когда мы встретились глазами тот подмигнул мне. Нет, не вызывающе, а будто хотел что-то сказать, но передумал.

Я прошёл вперёд, но решил возвернуться.

Поздоровался с сидящем на земле мужиком, — здрав буде боярин, — ответил тот. И видя, что я не ухожу, неохотно поднялся.

Стоя мужчина выглядит попредставительнее. Довольно высокий, сухощавый, но рванная свободная рубаха не может скрыть широкого разворота плеч и мощной шее.

Странное лицо, треугольной формы. Подбородок узкий с пародией на бородку. Будто благоверная изорвала за прелюбодейство.

Резко очерченные скулы, глаза с раскосинкой, возраст где-то лет тридцать пять. Если не брать в расчёт крепкую фигуру, то я бы не обернулся на него. А вот глаза у мужика интересные. Многоопытные глаза, глаза человека, прошедшего многое и умеющего общаться с людьми. Непростые глазки однако.

Не нашёл ничего лучшего, как поинтересоваться отдыхом на этом пятачке земли.

— Да не жалуюсь, сижу себе в теньке. Скоро еду принесут, что ещё нужно для счастья?

— Ну да, ну да. А за что отдельно привязали? Кусаешься?

— Типа того.

Разговорились, Фёдор Хромой, причём это не кличка, а родовая фамилия. Был дружинником у одного из русских князей. Сюда попал случайно, чёрт попутал. Короче раскрывать свою жизнь Фёдор не пожелал.

А за что его продают, скрывать не стал, — да строптивый больно, кому это понравится. А ещё склонный к побегу. Так что хозяин поставил условие, чтобы меня продали на галеры, абы ещё куда похуже.

— Ну ясно, а в ватажку ко мне не пойдёшь? Я ищу надёжных людей, сопроводить купца по рекам в наши края.