Боярин. Князь Рязанский. Книга 1 (СИ)

Когда я сюда убегал из той жизни, я совсем не думал вмешиваться в здешнюю большую политику. Я думал, что буду сыном мелкопоместного боярина. Со всеми вытекающими… А меня завертело так, что и мне самому пришлось вертеться и выкручиваться. Встав во главе одного из крупнейших княжеств, я сначала растерялся и, откровенно, испугался. Теперь же, пережив зиму и часть лета в заботах и трудах, я постепенно успокоился. Мандраж меня уже не бил. Я освоился: перенял манеру поведения, разговора, пополнил словарный запас, вжился в образ пятнадцатилетнего юноши.

Мой «аватар» был крепок, высок, ловок и неплохо сложен физически, однако имел очень серьёзный изъян, как и все те, кто с малолетства «сросся» с седлом. Я раньше не задумывался, но у конников, как оказалось, серьёзно страдает тело и, в частности, позвоночник.

Боярских детей сажают в седло лет с шести, при не окрепшем скелете, отчего возникает его искривление и повреждения межпозвонковых дисков, что я определил и у себя.

К этому к старости добавляется срастание костей таза, окаменение связок и деформация костей и суставов ног. Князья и бояре лет тридцати ходили в «раскоряку», а старше, вообще на «полусогнутых». И пешие воины из них были своеобразные.

Отметив свои физические изъяны, я стал над ними работать, загружая себя специфическими нагрузками. Богатый спортивный опыт моей старой жизни здесь пригодился, как нельзя кстати.

Я стал тянуть спину прогибами и борцовским «мостом», вспомнив «самбо» и йогу, скручивать позвоночник круговыми махами рук, крутить тазом «восьмёрки» и обруч. Ну и, конечно, бегать. Всё это я проделывал не один, а с моими воинами, у коих проблемы были аналогичные.

Для снятия зажимов и восстановления конструкции тела практиковали массажи, коих я знал несколько, и иглоукалывание, в том числе и восточные «шиатсу с дуином».

Дабы не привлекать к нашим занятиям людского внимания, мы уходили конными от города и занимались «телом и делом». Сначала от таких незнакомых ему упражнений организм страдал. Это продолжалось около полугода. Дружина выла и стенала, сквозь зубы поминая меня. Но потом, вдруг, стоны прекратились и пошло веселье.

Пеший бой закоренелого конника, как я уже говорил, был весьма своеобразный. Представьте себе «каратиста», дерущегося только в стойке «всадника», по-японски называемой «киба дачи». Техника ног отсутствует в принципе, кроме бокового «челнока». Разворот корпуса происходит за счет маховых инерционных движений меча и компрессии бёдер и таза.

Техника очень похожа на базовую технику стоек карате, откуда оно и пошло, скорее всего. Попробуйте, проскакав верхом двадцать вёрст, вступить в бой пешим. Я пробовал. Битва крабов, выброшенных на берег.

Именно тогда я понял смысл наших русских плясок с наружным вывертом ног и похлопыванием по голени — разгрузить ноги, растянуть связки и размять суставы. Иначе тело, если сразу завалиться отдыхать, деревенеет, а с годами каменеет. Что я и замечал у самых ленивых и взрослых моих бойцов. На коне — орёл, пешим — даже убежать не сможет. Как там у Розенбаума? «Я с гнедою сросся». Вот-вот.

* * *

Работы по восстановлению обороноспособности региона было много. Мы стали восстанавливать крепости Старой Рязани и городка Шилов, ранее стоявшие на Оке, и полностью разрушенные еще сто лет назад. На месте бывших городов стояли небольшие поселения домов в тридцать. По реке завезли кирпич, и стали возводить стены. В этом сильно помогали «гастарбйтеры» из Казани. Я пообещал им, что дам кирпич на храм если они помогут в строительстве.

Крепости ставили не классические «круглые», а угловато-«звездатые» толстостенные с широкими верхними, наклонёнными вниз площадками на башнях под пушки, с зоной обстрела под углом и вдоль стен.

От Шилова стали строить засечную полосу до ближайшего леса. Татары активно участвовали и в этом строительстве. Всем работным людям шла казённая денежка.

Засека шла в направлении юг, юго-запад, запад, заворачиваясь, и заканчиваясь перед крепостью Винева — городок в сто домов. Виневу я забрал себе, и стал тоже укреплять. Сильно укреплять. Так как предположил, что этот городок станет поводом для Казимира начать войну. По засечной полосе строились пятнадцать небольших крепостиц. Денег на строительство хватало. Церковно-монастырская казна, изъятая царём, превышала царскую в десять раз.

Мой личный рязанский огород, с высаженным картофелем и огурцами, был под моим постоянным вниманием и заботой. Я холил и лелеял каждый куст. Ещё с осени на этом участке нажгли чурок и перекопали землю. В каждую лунку я положил по свежей рыбине и перепрелый навоз. Короче, всё по уму. Как бабушка учила.

Солнце светило. Дождик не обижал. Картофель и огурцы росли бодро. Картофеля, как не странно, получилось посадить много. Посадка отдельными глазками, пророщенного в темноте картофеля, мне дала двести кустов. Огурцы, высаженные рассадой, тоже меня не расстраивали.

На казённых сыроварнях продолжали делать «голландский» сыр. В моих подвалах уже вызревало его килограмм четыреста.