Боярин Осетровский

Целоваться! А уж о том, чтобы при мне раздеться — поначалу и речи не шло. Это при том, что на Руси вообще забавно-двойственное отношение к наготе. Если обнажение не связано с сексом — на него почти не обратят внимания. Выскочить голышом из общественной бани на улицу, охладиться — как нефиг делать. Все равно, что в наше время пройти босиком по городу — обычно так не делают, но если есть необходимость, то почему бы и нет? Но, стоит девушке осознать, что дело движется к постели — и та, что спокойно плескалась в речке голышом, вцепится в ворот своей рубашки и не даст обнажить даже плечи. И нет, это не фигуральное выражение — это мой опыт общения с Аглашкой. При том, что она — хочет быть со мной. И одновременно — боится. Так что к сегодняшнему раскрепощению мы шли дооолгооо…

И даже сейчас моя скоморошка — не совсем голенькая. На ней — кокошник. Да, рядом со мной в постели лежит обнаженная девушка с кокошником на голове. Правда, это — не от стеснительности. Ее просто прикалывает.

— Лизни.

Я приподнял голову и облизнул ложечку с калиновой кулагой.

— Укуси.

Крохотный пирожок-левашник, стащенный Аглашкой с блюда, мазнул меня по губам. Я щелкнул зубами, но промахнулся.

— Сначала угадай!

— Ммм… рябина.

— Клюква.

В этих пирожках начинкой был леваш, упруго-твердый ягодный мармелад. Пирожки с разными вкусами были перемешаны, так что можно было угадывать вкус, как в конфетах Берти Боттс.

Я откусил половину левашника, Аглашка подбросила и поймала ртом вторую. Я прикрыл глаза, пытаясь понять, какого вкуса начинка. Горьковато-сладкая…

— Я угадал!

Аглашка потупилась и лукаво взглянула на меня из-под опушенных ресниц:

— Загадывай…

Нет, я не скажу вам, что загадал, и что мы делали потом. Потому что потому. Не хочу. Это наше личное дело.

* * *

Моя любимая скоморошка выползла из-под простыни и двинулась по широкой кровати в сторону столика, на котором стояли наши угощения. Чем позволила мне полюбоваться видом на два округлых, покачивающихся холма.

— Не смотри на меня ТАК, — сказала она, обернувшись через плечо и, в полнейшем несоответствии с собственными словами, повиляла этими самыми округлостями.

Аааа!!!

— Укушу, — пообещал я.

Если вы думаете, что она испугалась и перестала дразняще вилять попкой — то вы совершенно не знаете мою Аглашеньку. Она моих покусов не боится. Проверено.

Она добралась до стола:

— Хочешь птичку?

— Давай.

В мою сторону фехтовальным жестом уставился вертел с насаженными на него жареными птичками, может, куропатками, может, рябчиками, а, может, и вовсе — какими-нибудь скворцами или дроздами. Про себя я называл это блюдо «шашлык по-мюнхгаузеновски», потому что очень уж напоминал иллюстрацию из книжки про неунывающего барона, ту, где она выстрелил из ружья шомполом и зажарил на нем сразу целую гирлянду куропаток.

А потом мы жевали жареных птичек, смеялись, целовались, дурачились — и нам было хорошо.

* * *

Как боярин может получить вотчину?

Ну, самый простой и распространенный способ — получить ее в наследство. «Вотчина» — она не зря со словом «отец» однокоренная. Но, в данном случае, мне этот способ не подходит. Это где-нибудь в книгах, если род вымер и вдруг объявляется внезапный наследник — ему тут же все земли возвращают с поклоном. Потому что они почему-то оказались никому не нужными, так и стояли, зарастая бурьяном и кустами. Или потому что все оказались прям такие честные, что костьми лягут, но помогут бедному сироте справедливости добиться и беззаконно оттяганное наследство вернуть. Здесь вам не тут, здесь мое родовое владение благополучно отошло к царю-батюшке, то есть я его лишился совершенно законно. А если вам, гражданин боярин, кажется, что царское решение может быть незаконным — то не пойти ли вам… вон в те подвалы? Да-да, те самые, откуда крики раздаются и горелым мясом пахнет. Там и расскажете, с чего это вам в голову пришло, что над Василием Федоровичем какие-то законы есть, да с кем вы этими замечательными идеями поделиться успели. Тут спасибо нужно сказать, что царь вообще меня выслушал и принадлежность к боярскому роду подтвердил. И спасибо это нужно сказать сокольнику, который внезапно оказался царевичем. А такое заступничество как бы мне боком не вышло… Потому что хрен его знает, что он в уплату за эту услугу потребует. А что потребует — к бабке не ходи. Бескорыстные помощники только в тех самых вышеупомянутых книгах встречаются.

Так, какие еще есть способы?