Боярин

Зная, по рассказам боярских детей, о ее вздорном характере и патологической любви к сыну, предсказать обострение борьбы за власть не так уж и сложно. Старший сын Галицкого князя обязательно свару учинит, уверены московские боярские дети. Московские бояре хоть и в стороне от политических игр, а в курсе событий. Чай, призывают на войну часто, поневоле наслушаешься новостей. Если честно, московские бояре еще мирились с «пришлыми» боярами и князьями, хоть и оттирали те помаленьку старое московское боярство от князя, а вот бояр Галицкого князя они люто ненавидели и перенесли свою ненависть на бояр его сыновей. Те платили им той же монетою.

По всему получалось, что придется идти в ближайшем будущем в военный поход по призыву резанского князя. Раз обещал служить верой и правдой – будь добр исполняй службу. Хорошо Литва занята своими разборками, не то проглотила бы Москву, а Резанью закусила и не поперхнулась бы.

Профессиональных воинов на Руси мало. Положат князья свои дружины в сече, а Литва тут как тут. Сцапает и не поморщится. Витовт, князь литовский, крутой мужик был. Подмял под себя все, до чего мог дотянуться. Резань, конечно, вернула себе часть отданных Литве земель, но пограничные районы княжества живут в условиях непрекращающейся войны с литовскими боярами.

Сейчас русским князьям не до разборок с Литвой. Между собой бы разобраться. Но кто тогда инициировал наш набег? Не сам же боярин Маслов. Опять же участие москвича в набеге. Земли верховские раньше все к Резани тяготели, теперь многие князья на Москву смотрят. В одной семье, бывало, один брат Литве служит, другой на Москву смотрит. Так и жили. А набег наш похож на маленький крестовый поход. Раздавили мы осиное гнездо католиков в православных землях. И местные князья, и бояре в этом нам не мешали. Оно понятно, пришлых нигде не любят, а если они другой веры, да еще безобразничают, то и подавно. Литва, насколько смогла, низвела русских бояр до положения княжеских слуг. И чем сильней напор на Литву со стороны Польши, тем сильней Литва утверждалась в Русских землях. Так было изначально. Только раньше пруссаки теснили Литву.

Чужими руками вырезали гнойник и вроде бы ни при чем. Глядишь, и не заметят поляки с литвинами потери бойцов. Если и спросят, то всегда можно сказать, что виноваты только в том, что не успели прийти братьям-полякам на помощь, и не более того. А у резанского князя давняя нелюбовь к Литве. А сам Резанский князь хитрован еще тот. Легко отпустил бояр в набег, а сам вроде бы и ни при чем. А княжеству его – польза прямая. И Москва силу свою показывает и радение за веру, заодно ослабляет экономически соседа. Но это и странно, такая политика идет вразрез с позицией княгини Софьи Витовтовны. Софья против Родины своей и пальцем не шевельнет и сыну не позволит. Нужно иметь немалую силу, чтобы так смело противостоять старой княгине.

Под руку Литвы тут переходят легко, но все, что касается религии, сложнее. Пока не наезжают с переменой религии, сидят себе тихонечко под рукой Литвы.

Так за разговорами добрались до места встречи. По уговору с москвичом, его ладьи помогут с доставкой доли Андрея в вотчину. Не дожидаясь возвращения своих кораблей, Андрей, загрузив добычу на корабли москвича, отправил их в вотчину, сам же двинулся, не теряя времени, вниз по Оке, навстречу своим кораблям. Верст сорок успели пройти, как показались на горизонте бойко идущие под парусами его корабли.

По прибытии в усадьбу Андрей первым делом поинтересовался здоровьем боярина Маслова и Семена. Демьян обрадовал Андрея:

– Все, слава богу. На поправку идут оба. А вот с холопами худо. Трое померли в дороге. Остальные выкарабкались.

– Как Неждан?

– Преставился Неждан. Упокой, Господи, его грешную душу, – крестясь, ответил Демьян.

– Где раненых разместили?

– Боярина в его покоях, семейных женки разобрали по домам, а холопам избу отвели отдельную. Неча им в людской валяться. Семен дома лежит. Встанет еще нескоро. Слаб очень.

– А боярин Маслов? – поинтересовался Андрей здоровьем друга.

– Так бог миловал. С седмицу как встал. Но слаб еще.

– Давай, помоги Спиридону с разгрузкой, – отдал распоряжение Андрей.

– Поел бы с дороги, княже. Банька истоплена, – предложил Демьян.

– Успеется. Пойду я, – Андрей забрал у Демьяна поводья и лихо вскочил в седло. На берегу собралось почти все население усадьбы. Ратники, вернувшиеся первым рейсом, жены, дети. Все радостно гомонили, обнимались. Событие-то какое: из похода вернулись. Живыми и здоровыми. Тем, кому повезло, а кому не повезло – значит, судьба им такая. Фатализм.

Костя встречал Андрея на крыльце. Стоял, опираясь на палку. Увидев Андрея, обрадовался, отбросил палку прочь и, чуть шатаясь, ринулся навстречу, широко раскинув руки. Друзья обнялись.

– Костя, как здоровье? – поинтересовался Андрей у друга.

– Бог милостив – жив остался, – боярин трижды перекрестился. – Как добрались? Давай сказывай, не томи.

– Нормально добрались. Лошадей и скотину к тебе в вотчину перегоняют. А все остальное из твоей доли я сюда привез. Поправишься – заберешь. Пока в амбары сложим.