Боярская честь. Грани чести

В клинике меня продержали ещё четыре дня. Не столько лечили, сколько пытались убедиться в моей адекватности. И было с чего. Осознав, какую свинью подложил мне Торсон с энергоканалами, я, мягко говоря, вспылил. Ходил кругами по палате, матерился и грозился оторвать ему голову. И даже не сразу заметил, когда открылась дверь, и в палату влетела целительница.

Оказывается, помещение, в котором я находился, не совсем обычное. А скорее – совсем необычное. В стены вплетены артефакторные техники, которые отслеживают состояние пациента, в том числе и эмоциональный фон. Вот целительница и всполошилась, когда «приборы» показали кратковременную вспышку боли, а потом долговременный приступ бешенства.

Допрос, к счастью, никто устраивать не стал. Не у кого было спрашивать. Вдоволь побесившись, я заметил целительницу, удивился, а затем почувствовал неимоверную усталость и снова вырубился. И очнулся лишь на следующий день.

Рядом с кроватью на стуле сидела молоденькая медсестричка. Она быстро задала несколько вопросов о моем самочувствии, убедилась, что я адекватен и побежала звать доктора. Точнее – целительницу. В общем, всё обошлось.

А ещё через три дня мне велели топать домой. И вот я сижу, хлопаю глазами и непонимающе смотрю на целительницу – женщину лет сорока с красивым и удивительно ей подходящим именем Добромила.

– А как же боль? – поинтересовался я и осторожно дотронулся до живота. Не сказать, чтобы сильно болело, но определенный дискомфорт присутствовал постоянно, даже когда я лежал в кровати без движения.

– Всё, что я могла сделать, я сделала, – спокойно ответила женщина. – Остальное залечит время.

– И сколько времени понадобится?

– От двух месяцев до года. Придёшь на осмотр через неделю – возможно, скажу точнее.

– И ничего нельзя сделать?

– Маркус, благодари богов, что ты вообще выжил. Я хоть и целительница со стажем, но всего лишь третьеранговая, – она чуть виновато улыбнулась и развела руками. – Поговори с главой рода. Может быть, удастся определить тебя в княжескую клинику. А ещё лучше – в одну из столичных. Это хоть и дорого, но ты как-никак боярич.

Ага, боярич. Которого свои же родственники чуть не зарезали. Очень сомневаюсь, что кто-то станет тратиться на мое лечение. Надо спасибо сказать, что хоть не добили.

А с целителями на самом деле все сложно. Сильных целителей очень и очень мало. И услуги их ценятся на вес золота. К примеру, у рода Дёминых всего пять целителей. И из них только Добромила – третьего ранга. Остальные второго, а один и вовсе первого. Прямо беда. Придётся ходить скособоченным, пока не найду способ самому себя подлечить. ЧертовТорсон с его подлянками.

Энергоканалы, которые теперь у меня попросту никакие, являются одной из трех основ, которые делают мага магом. Энергоканалы, резерв маны и, само собой, знания. И, как правило, энергоканалы развиваются параллельно с резервом.

Если чуть подробнее, то резерв мага постоянно «тянет» ману, разлитую в пространстве. Затем энергоканалы, в свою очередь, «перетягивают» ману из резерва в ауру. И первое, чему учат начинающего мага – это перехватывать поток маны и вливать его, минуя ауру, в созданную структуру заклинаний. Впрочем, сейчас не об этом.

Так вот, чем круче маг, тем больше у него резерв и насыщеннее аура. И именно за счет благотворного влияния ауры на организм сильные маги очень медленно стареют. А архимаги вообще идут отдельным списком. Даже в моём мире архимаг умудряется «собирать» все доступные крохи маны. Соответственно, со временем аура не только замедляет старение, но и способна вылечить практически всё. Именно поэтому я выжил и после удара Ивлева, и после выстрела снайпера. А теперь вот даже ножевую рану долечить не могу.

Почувствовав, что от этих мыслей снова начинаю злиться, я глубоко вдохнул и попытался успокоиться. Как ни странно, получилось сразу. А учитывая мой непростой нрав, с которым не справились даже учителя в Школе, это было просто удивительно. Возможно, это более спокойная натура Маркуса как-то влияет. Если это действительно так, то стоит, наверное, даже порадоваться. Главное, чтобы влияние боярича не распространилось дальше, стирая моё собственное «я».

– Хорошо, спасибо за совет, – кивнул я целительнице. – Я подумаю, как с этим вопросом подойти к Михаилу Васильевичу.

– Да не за что, – как-то неуверенно – или даже настороженно – ответила Доброслава. – В шкафу твои вещи чистые. Девка принесла. Переодевайся и ступай. Но через неделю на осмотр – не забудь!

Я чуть было не спросил: «Что за девка?», но вовремя вспомнил, что здесь принято такое обращение к низшему сословию, вроде прислуги, всевозможных крестьянок и прочих холопок.

Охохохонюшки… Нелегко мне придётся. Одно дело – помнить обо всём чужой памятью, и другое – всеми этими воспоминаниями суметь воспользоваться. Утешало лишь то, что Маркус – иностранец и, по мнению окружающих, от него всего можно ожидать.