Боярские дворы

Направляясь в Москву на коронационные торжества, Екатерина останавливается на несколько дней в Петровском, успевшем получить по новому хозяину второе название – Разумовское, и отсюда инкогнито ездит в город. В Петровско-Разумовском впервые увидел свою будущую Фелицу стоявший на карауле вместе с другими простыми солдатами Г. Р. Державин. Имение уже и тогда больше напоминало маленький город с десятками каменных и деревянных на каменных фундаментах построек. Огромные пруды были выкопаны привозившимися с Украины крестьянами. К. Г. Разумовский возвел многочисленные теплицы, оранжереи, соединил главный дом с церковью галереей, устроил конный двор, украсил парк гротами и многочисленными статуями. По рассказам путешествовавшего в 1776 году с лордом Гербертом В. Кокса, в Петровско-Разумовском насчитывалось от сорока до пятидесяти домов, а особенное впечатление производил превосходный, принадлежавший хозяину крепостной оркестр.

Однако заботой новой императрицы было не только награждение пришедшихся ей по душе придворных, но и ограничение власти тех, кому она все же полностью не доверяла. К. Г. Разумовский так или иначе принадлежал к предшествующему царствованию, а власть гетмана при всей своей условности давала ее носителю возможности определенной, недопустимой, с точки зрения Екатерины, независимости или по крайней мере автономности. Чин фельдмаршала должен был заменить К. Г. Разумовскому сан и власть гетмана, послужить утешением. Насколько неравнозначным оказалось утешение, можно судить по одному тому, что бывший гетман тут же отпросился за границу и провел несколько лет за рубежом, стараясь заглушить обиду. Только и по возвращении на родину обида продолжала давать о себе знать. Похоронив в 1771 году жену, К. Г. Разумовский перебрался на постоянное житье в Батурин, где и умер в 1803 году.

...Москва негодовала, и Москва мирилась. Негодовала по поводу неслыханных вольностей – брака сына бывшего гетмана с княгиней М. Г. Голицыной при живом муже княгини. К довершению скандала Голицына не только разошлась с мужем к обоюдному удовольствию, но и сохранила с ним самые добрые отношения – он продолжал бывать запросто у новой четы. Мирилась же Москва с изысканными обедами и великолепными балами в московском доме Разумовских на Тверской, где позже разместился Английский клуб, тем более со сказочными праздниками в Петровско-Разумовском. Одно дело осуждать за глаза графиню «отпущенницу», совсем другое – не попасть на ее приемы, собиравшие весь высший свет, начиная с членов царской семьи. Примирился же старик свекор с красавицей невесткой, хотя поначалу и слышать не хотел о ней, а Александр I на балу у Разумовских нарочито громко назвал ее графиней, подчеркивая свою благосклонность к совершившемуся браку. Но все-таки главным оставались деньги, которым, казалось, хозяева не знали счета. Они-то и делали свое дело.

Петровский путевой дворец. Ворота внутреннего двора.

«Лев первой руки мот», говаривал о четвертом и самом любимом сыне Кирила Разумовский, испытывавший к нему особую слабость. При колоссальном состоянии Разумовских вряд ли была необходимость наследникам всерьез заниматься образованием или службой. Тем не менее Лев учится в Геттингенском университете, пополняет свои знания в Лозанне и мечтает встретиться с Вольтером, что, впрочем, могло быть и простой данью моде тех лет. Он едет в свите русского посланника в Константинополь, а по возвращении поступает на военную службу.

Петровский путевой дворец. Главный фасад.

Если отец получает чин фельдмаршала, не выиграв ни одного сражения, – сын ищет участия в боях. Он начинает как адъютант Г. А. Потемкина, удачно командует егерскими частями в армии самого А. В. Суворова и получает одно за другим отличия за бои при Мячине, Сакче, за взятие Измаила и Бендер. Генерал-майор в тридцать с небольшим лет, он уходит в отставку сразу же по вступлении на престол Павла I с его новыми, прусскими порядками. Не испугавшись гнева императора, Лев Кириллович Разумовский уезжает за границу, чтобы в дальнейшем навсегда поселиться подальше от императорского дворца – в Москве. Вся его жизнь замыкается между домом на Тверской зимой и Петровско-Разумовским летом.

По словам П. А. Вяземского, «много оставил он в памяти знавших его; долго жил в допотопной или допожарной Москве, забавлял ее своими праздниками, спектаклями, концертами и балами. Человек высокообразованный, он любил книги, науки, музыку, художество... он был любезный говорун и при серьезном лице часто отпускал живое и забавное слово; несколько картавил, и даже его вечный насморк придавал речи его особенно привлекательный диапазон». Для Л. Н. Толстого он стал прообразом отца Пьера Безухова, и писатель подробно описал его московский дом.

Петровский путевой дворец. Общий вид.