Боярский эндшпиль

– Это про склад, что ли? Да, не получилось, а ты молодец, виду не показал, что знаешь. Сам догадался? Не отвечаешь? Ничего, еще часа три, и отпустит, если не сожрут вас тут местные твари. Амулет-то давай сюда, мой друг сердешный.

Она протянула руку к браслету.

Внезапно голова ее мотнулась, и воровка упала на бок. Нехорошо так упала, вывернув голову.

– Долго же ты, – недовольно произнес я, растирая почти в твердь онемевшие руки. А что, сам себя заморозил, самому и отмораживать.

– Так эта, барин, слаб еще, – прогудел Шуш. – Но, если бы не вы, точно всех бы положила, падлюка. И как только таких женщин земля носит.

– Подумай об этом, когда жениться решишь, – посоветовал я Шушу, выводя Ирия из транса. Тот закряхтел, уселся на дворянскую задницу.

– Что я опять пропустил?

– Да вот эта, – кивнул я на валяющуюся на земле рыжую, – хотела нас тут оставить, а сама с добром сбежать. Опоила чем-то с красной пылью.

– Да? – Ирий тяжело поднялся, подошел к Тине. – Слушай, да вы ей шею сломали. Отходит. Вылечить не смогу уже, сил не осталось, если только ты.

Я с сомнением прислушался к себе. Пси-энергия вроде чуть накопилась, много ушло на обезвреживание бормотухи этой воровской, да еще Шуша лечил, пока с Куровой болтал. Ладно, гуманист я или нет?

С точки возврата нас тут же перекинули в Смоленск, порталом прямо в княжий замок. Двоих, Шуша оставили добираться на перекладных, хорошо, что денег с собой немного было, отдал ему, наказав долго по Руси-матушке не шастать.

В знакомой мне комнатке собралась великосветская компания. Библиотекарь, знакомый мне лекарь из Вяземских, высокий солидный старик, которого Ирий дедом сразу назвал, на что тот недовольно поморщился, Еропкин из колдовского приказа и внук князя Смоленского, Богдан Жижемский. Они сидели, а мы с Ирием стояли.

– Ушло пятеро, вернулось трое? – Хомич недовольно пожевал губами. – И все из-за пары килограммов тарквиста? Вот эти сто лет мы ждали такой жалкой подачки?

– Выходит, так, – Жижемский хохотнул. – Модест, скажи честно, ты чего ожидал?

– Да уже ничего, – библиотекарь махнул рукой, посмотрел на нас. – Где твоя сестра, Ирий?

– Мертва, – глухо сказал Белосельский.

– Даже так, – высокий старик нахмурился. – Чего ж ты не уберег ее? Ладно, не говори, потом мне все расскажешь.

– Да, с семейными делами вы сами решите, – кивнул лекарь. – А вот куда вы дели Тень?

– Тень? – переспросил я.

– Ну эту, как ее…

– Тину Курову, – подсказал Еропкин.

– Да, ее. Тоже умерла?

– Не знаю, – покачал я головой. – Отстала от группы. Как выручать пойдете, узнаете.

– Ясно, – Хомич хлопнул ладонью по столу. – Сходили, хорошо. Долю свою получите. А теперь брысь отсюда, и чтобы завтра весь сказ о походе вашем был у князя Жижемского, во всех подробностях.

Нас с Ирием выставили за дверь, а потом и совсем из замка.

– Я – домой, – сказал я Белосельскому. – Потом поговорим, ладно?

– Да, – Ирий вздохнул. – Что-то, по правде, и не хочется совсем разговаривать сегодня. Темно на душе.

– И не говори, – согласился я.

– Погоди, – Белосельский замялся.

– Да?

– Вот эти все чудеса, черные кинжалы, повелители и язык странный. Будто показалось?

– Показалось, – кивнул я. – Разве ж такое бывает.

Ирий кивнул в ответ.

На нанятой повозке я подъехал к своему особняку, прошел мимо вытянувшегося у караулки стражника, поднялся на крыльцо. Несмотря на поздний час, Беляна ждала меня в гостиной на первом этаже, книжку какую-то листала.

– Как съездили? – с напускным равнодушием спросила она. – Миллион привез?

– Так, – махнул я рукой. – Впустую, считай, сходили.

– А Шуш где?

– Доберется через день-два. Мы сюда порталом, а ему места не досталось.

– Хорошо, – Беляна сделала паузу, прикусила нижнюю губу. – Марк, нам надо поговорить. Серьезно.

– Давай не сейчас, – я вымученно улыбнулся. – Устал очень. Час отдохну, потом спущусь.

– Ладно, – улыбнулась блондинка. – Буду ждать.

Я поднялся к себе в кабинет, уселся в кресло, вывалил на стол трофеи. Монеты эти, браслет с камушками, закатанные в салфетку черные лезвия. Отодвинул их вправо. Слева от себя положил кожаный браслет с портальным камнем, подумал, пододвинул туда хапу. Не нужен он мне теперь, другой меч есть, появляется, стоит только захотеть.

Снял с пальца родовую печатку, добавил туда же. Погладил неизвестно как очутившегося на столе ворона по пернатой голове, тот жалобно прохрипел что-то на своем вороньем языке, потерся о палец.

Сгреб правую кучку обратно в карман.

Открыл ящик стола, снимая охранное заклинание, из слегка похудевшей пачки тысячных ассигнаций достал четыре, на чистом листе бумаги накарябал два слова. Прощай, Шуш, простой сельский парень. Может, и отдадут тебе чего, ну а если нет, то сам, все сам.

Оглядел свое наследство. Мало? Сколько есть. Нет, в подвал не пойду. Захотят схрон найти – найдут, если вообще про него прознают, Всеслав, он тот еще затейник был. Как знал, что Рада от кольца откажется.

Ну вроде все.