Боярышня Дуняша 2

Он считал себя бояричем с твёрдыми позициями и поэтому душеспасительные разговоры с отцом Кириллом его не затронули. Он сразу определил священника в ряд хищников, притворяющимся безобидным, а раз так, то Семён тоже притворился и был покорен. Жаль, что отец Кирилл не оставил его в покое. Хотя с Дорониной интереснее, чем с ним, и если она дружит с княжьей семьей, то знакомство с ней будет полезным.

Семён довольно улыбнулся. Наконец-то всё улеглось в его голове, и он вновь почувствовал себя умным и коварным хищником.

Дуня вылезла из возка, открыла свой страшненький зонт и проводила деда до приказа.

— Обсушись, прежде чем сесть работать, — строго наставляла она его, но не видя отклика, всё же заглянула в приказ и велела дедову холопу Прошке помочь боярину.

Еремей молча принял заботу внучки и даже поцеловал её, кряхтя, что она его горе луковое.

— Всем хорошего дня! — крикнула она на прощание офисному планктону приказной избы и выбежала вон. Во дворе Гришаня поднял её на руки, ворча, что в таком солидном месте не сгоняют лужи, и понёс к княжьему дворцу. Дуня увидела, как знакомую ей боярышню тоже несут на руках и приветственно помахала ей рукой.

— Дунь, когда Машка вернется в город? — спросила та у неё.

— Как дороги подморозит! — крикнула ей Дуня.

— Ещё долго… поскорее бы, а мы сейчас только золотом шьём…

Знакомая не договорила, так как её опустили на крыльцо и она, ещё раз махнув рукой Дуне, поспешила внутрь.

— Семён, ты где? — Дуня закрутила головой. — Тебя на женскую половину не пустят. Гришенька будет ждать меня здесь, а ты… не знаю. Езжай домой, что ли.

— Я тоже подожду.

— Но это долго…

— Подожду.

Дуня пожала плечами:

— Поступай как считаешь нужным, — и взбежала по ступенькам, чтобы исчезнуть за тяжелыми дверями женской половины.

— Дуняша! Куда ты пропала? — такими словами встретила её Мария Борисовна.

— Так я же…

— Сегодня Иван Васильевич представит тебя боярской думе, как составителя проекта будущего строительства и наградит.

— Как? Но я же… как же… да что же…

— Ну что ты зажужжала, как пчела! — рассмеялась княгиня и тут Дуня увидела выемку между её зубов. Совсем небольшую, но уже заметную. Раньше этого не было! Правда, ей раньше не доводилось стоять напротив княгини, и чтобы та смеялась, показывая зубы. Они всё чаще бок о бок рассматривали рисунки, но как можно было так испортить зубы?

— Мария Борисовна, милая и славная! — воскликнула Дуня. — Ты что же золотую нить меж зубов тянешь?

— Что? — растерялась княгиня.

— Я говорю, что многие рукодельницы тянут нить меж зубов, чтобы она не путалась и вообще… Я не мастерица, но видела, что так многие делают.

— И я так делаю.

— Только, похоже, ты не учла, что золотая нить не сравнится с простой. Ты же себе зубы сточила! Неужели в отражении не видела?

— Сточила?

Княгиня метнулась к начищенному серебряному подносу и принялась рассматривать себя, но изображение там было специфическим, и тогда Дуня схватила первый попавшийся свиток, повернула его неисписанной стороной к себе и угольком в несколько штрихов нарисовала контур лица княгини, а на зубах поставила точку.

— Ты такая утонченная, зубки у тебя ровненькие и беленькие, но теперь там эта дурацкая выемка!

Мария Борисовне посмотрела на стоявшую рядом Наталию, и та озабоченно кивнула.

— Совсем махонькая, но есть, — подтвердила она.

— Что же делать?

— Тщательно чистить зубы, но это ты и так делаешь. Иначе бы там застревала пища. И боле не тянуть в рот ничего лишнего, — строго наставляла Дуня и княгиня грустно улыбнулась.

— И не портила бы ты кожу белилами, — не удержалась она. — Говорят, что туда толченые косточки мёртвых крыс подмешивают, а какая от мертвечины может быть красота?

— Раньше ты рассказывала, что там есть вредные вещества, — укоризненно произнесла Мария Борисовна.

— А кто меня слушает, когда я говорю умные вещи? — возмутилась Дуня. — Тут одна боярыня сверкала ослепительно белыми зубами…

Княгиня и Наталия кивнули, а их глаза загорелись. Им явно хотелось так же слепить белоснежной улыбкой, которую они приметили у одной из боярынь. Та была как все, а потом вдруг её зубы забелели ярче жемчуга!

— Плещеева, — назвала Наталия ту боярыню.

Дуня кивнула. Именно старшая Плещеева попалась ей на глаза. Очень богатый и знатный род, эти Плещеевы.

— Так вот, думаю, что её не предупредили, что через полгода — много через год — её зубы станут грязно-серыми, а чтобы вернуть белизну, то надо будет вновь делать ядовитые примочки.

— И что? Надо будет, так сделает, — пожала плечами княгиня, — серебро на это есть.

— На третий раз от зубов останутся чёрные пеньки и нечего будет отбеливать.

— Дуня! У тех, кто предлагает подобные услуги, есть рекомендации, и они очень весомы, — наставительно произнесла Наталия, но девочка быстро нашлась с ответом:

— Сейчас боярыня Плещеева тоже может дать благожелательную рекомендацию и вполне искреннюю, но что она скажет год-два спустя? Кто вернёт ей зубы? Пусть жёлтые, но крепкие зубы! Те примочки, что ей делали для отбеливания крайне вредны.