Боярышня Дуняша (СИ)

двойную раму, потом бегали смотреть на стеллажи с ящиками во всю стену, опосля

письменные столы изучали. Дуня даже не подозревала, что указы писали стоя за наклонными

стойками, а дед теперь восседает за столом!

Маша оделась и снисходительно посмотрела на сестру:

— Эх, ты, выдумщица! — ласково произнесла она и чмокнула её в щеку.

Дуня не поняла, похвалила её Машка или посмеялась. Она на миг замерла, вспомнив

осенившую её с утра гениальную идею по созданию объёмной книжки. Но, прежде чем

доведется сесть и непосредственно начать творить, чтобы получить объёмную при развороте

картинку необходимо подготовить плотную бумагу, клей, острый нож и краски. На все это

потребуется время, но задержка в исполнении не испортила настроения. Жажда деятельности

распирала Дуняшу!

Страсть как захотелось посмотреть на успехи осчастливленных Митьки и Аксиньи, но с не

меньшей силой зудело устроить революцию на кухне. Кухарки готовили, ориентируясь на

посты, и Дуне уже снилась обыкновенная яичница или уваренное топленое молоко с сиропом, сдобренное орешками. Но против правил питания не пойдешь, увы! Всё жестко

регламентировано.

— Идём снедать, — потянула её за руку Маша.

Дуняша поморщилась, демонстрируя своё отношение к надоевшей рыбе с размятым

отварным горохом и рванула к Митьке. Её озарило, что валенки надо делать на правую и левую

ногу, а ещё хорошо бы шить галоши. Резины нет, но можно же из корней одуванчиков выварить

латекс и обмазывать нижнюю часть валенка… так кажется в книжках писали… Вот только

вроде бы из горы одуванчиков можно получить латекса размером с наперсток? Но не

попробуешь — не узнаешь! Ох, сколько дел и как всё запомнить да осуществить?

— Ты куда? — закричала Маша и побежала следом.

Со смехом, играя в догонялки, они спустились в полуподвальный этаж и ворвались к

Митьке. Парнишка стоял и разглядывал, что у него получилось за последние дни. Увидев

боярышень, низко поклонился и прижимая один валенок к груди, начал жаловаться:

— Девки не хотят сидеть и ждать, пока я сваляю по ноге мягкий сапожок.

— Э, — растерялась Дуня.

Она когда учила Митьку с Аксиньей валять валенки, то постоянно примеряла на них. Там же

как? Сначала валяешь на столе, а потом нужно придавать форму, вот она и использовала живые

ноги. Но это был пробный вариант.

— Надо деревянную болванку сделать… несколько ног разного размера и по ним всё время

примерять, — косясь на хихикающую Машку, Дуня закусила губу, чтобы тоже не рассмеяться.

Митька просиял от того, что его проблема так просто решается, но тут же опустил голову.

Дуня вздохнула и потянула Машу за собой на кухню. Когда боярышни пробегали мимо неё, то

там собралась верхушка дворни.

— Вереней, — крикнула Дуня, не заходя на кухню, чтобы никого не будоражить понапрасну,

— выдай Митьке деньгу, чтобы он смог заказать несколько болванок для своей работы.

Она хотела уже бежать дальше, но люди начали подниматься, кланяться. Пришлось Дуне с

важным видом стоять и одобрительно кивать, но по её нетерпеливому взгляду все видели, что

её волнует только старый Вереней и болванки.

Мужчина облизал ложку, вместе со всеми поднялся, поклонился и только тогда ответил:

— Оправданы ли будут траты на этого бездельника? Он только и делает, что девок зазывает

к себе да ноги их лапает.

Оставшаяся в тени коридора Маша закрыла ладошками рот, но по глазам было видно, что

хохочет.

— Вот чтобы не лапал, ему и нужна деревянная основа, — важно ответила Дуня, замечая, что остальные улыбаются.

— Хм, так зачем заказывать, если у нас любой может выстрогать основу бабьей стопы.

Дуня растерялась только на миг, а потом повелела:

— Э, ну тогда пусть сделают… и чтобы разных!

Дуня быстро объяснила про разные размеры, обратила внимание на правые и левые ноги, а

после унеслась обратно смотреть, что всё же у Митьке получилось. Ведь он сбил её с толка, а

она хотела проверить его работу.

— Ты молодец, но вот пощупай! По всей длине прощупай и почувствуешь неравномерность.

А должно быть везде толсто и солидно.

— Боярышни! — раздался голос Любаши. — Боярышни, вас матушка к столу зовёт.

Ругается, что вы куда-то запропастились.

Дуня даже обрадовалась. У Митьки было холодно, а они с Машей в домашних рубашках

прибежали. Проверка её протеже показала, что он старается и у него получается. Митьке

осталось только руку набить, но это дело времени.

В горницу они с Машей опять помчались наперегонки, ещё и Любашу заставили бежать.

Перед входом все остановились, привели себя в божеский вид и чинно вошли.

За столом дед напомнил, как надо вести себя в кремле и велел Маше присматривать за

Дунькой. А Дуняше не лезть…

— Куда? — радостно скалясь спросила она — и получила ложкой по лбу. Шутя, но

показательно.

— Ну, посидели, поели, пора собираться. Я вас сам отвезу, — окинув семью сытым

взглядом, произнес Еремей Профыч.

— Батюшка, куда теперь князь моего мужа пошлет? На рассвете ведь посыльный за ним

приехал… — заторопилась спросить Милослава.

— В Тверь его Иван Васильевич отправил, а обратно поедет, как дела порешает, — вздохнул

Еремей и женщина, насторожено глядя на него, прижала руки к груди. — Не бойся за него, —