Боярышня Дуняша

Дуня потеряла интерес к капусте, подалась вперёд, чтобы ничего не упустить. Псковский боярин с интересом поглядывал на зардевшуюся Машу, переводил взгляд на завороженного девочкой сына и вроде как был не против, но и не хватался за предложение двумя руками.

Доронины вроде как бояре, но Пучинковы в Пскове сильно повыше их будут. Зато в Москве Доронины крепче на ногах стоят. Вот и думай.

Да с деньгами нет между ними равенства, тем более после злосчастного пожара. Загородное имение вроде бы зажиточное и народу тут много, но оно одно, и сыну останется. Так что крепко думать надо.

— Обиду твою понимаю, — сочувственно говорил отец про пленение, — но за Москвой сила, пойми! Под латинян псковичи не пойдут, а одним вам не выстоять…

Маша допела и вопросительно посмотрела на маму. Милослава одобрительно кивнула ей, потом отложила гусли и величественно поднялась:

— Вечер выдался тёплым, — громко произнесла она, — предлагаю продолжить пир в саду.

Поведя приглашающе рукой и чуть склонив голову в знак уважения к гостю и мужу, добавила:

— Там столы накрыли!

Вячеслав, поддерживая под руку немного захмелевшего Пучинкова, вышел и гуляние продолжилось. Боярыня вынесла разноцветные ленты и одарила собравшихся деревенских девушек ими. Девчата с достоинством поблагодарили и повели хоровод с песнями.

Дуняша подобралась к Маше, присевшей за женский стол и спросила, отчего та не стала петь новых песен.

— Хочу батюшке Ивана Харитоныча понравится, — смущённо призналась она.

Дуня скептически выгнула бровь, вызвав смех у сестры, но Маша быстро пояснила:

— Харитон Алексеевич всё по старине любит, вот я и… а твои песни слишком необычные.

Дуняша молча покивала и побрела к себе, не став даже смотреть за девичьим хороводом.

Устала она что-то. Целый день с братом возилась, потом им досталось от матери, а тут ещё Машка сама себе карму портит.

Если она в родном доме боится показать себя такой, какая есть, перед предполагаемым свекром, то каково ей будет на чужбине?

А впрочем, откуда Дуне знать, как надо себя вести?

Женщины постарше советуют быть тихой и неперечливой, а Евпраксия Елизаровна только фыркает, когда слышит подобные советы! Мама же лукаво улыбается и говорит, что надо быть как водица. А вода-то разной бывает.

И как же быть?

В своем времени Дуня не волновалась по этому поводу. У неё там не сложилось. А тут будет раз и навсегда, да к тому же муж побить может. Вот и думай, стоит ли вообще рисковать? Не-е, нафиг, нафиг! Бр-р-р. Ей вот интересно другое — убралась старая княгиня в монастырь или нет? И насколько далек этот монастырь от Москвы?

ГЛАВА 7

Харитон Алексеевич задержался в имении на несколько дней. Он хоть и торопился домой, но увлёкся вездеходом и чуть не разобрал его на части. Всё ему интересно было, а хозяин имения рад похвастать. Мало показать, как движется вездеход, Вячеславу в радость было рассказать, как хитро всё сделано было.

Детальки не на глаз резали, а по образцу одна к одной, чтобы они взаимозаменяемы были, а после часть деревяшек в масле варили, другую в воске. Разное дерево использовали, сверла совершенствовали… Так что псковича не только вездеход удивил, но и подход к его строительству, а затем осуществляемое наблюдение за снашиваемостью деталей. Это было ново и даже расточительно. Создавать что-то новое, подбирая материал в процессе и не быть уверенным, что будет толк, это как-то непривычно. Баловство, но занимательное!

Доронин соловьем заливался, рассказывая, что началось всё с молодого боярина Петра Яковлевича Кошкина, получившего недавно прозвище Нога. Тут к месту был упомянут протез и кресло с колесами, приводимыми в движение за счет рычагов. Этим занималась созданная Кошкиным-Ногой новая мастерская. Боярин собрал в ней розмыслов и они совершенствовали хитрые механизмы, позволяющие делать искусственную ногу максимально удобной и подвижной.

Потом назывались имена розмыслов, участвующих во всех этих неожиданных разработках, и только о Дуне ни слова, чтобы Харитон Алексеевич не подумал плохого про неё и всю семью.

Помимо вездехода Пучинкиных заинтересовало, что Доронины придумали дать некоторым своим людям обособленное дело. Богатырша Аксинья отчиталась перед прогуливающимся с гостями молодым боярином, что начала работу над новыми моделями игрушек. Пучинкин только крякнул, услышав иноземное слово «модель».

Митька с гордостью сообщил, что занимается обработкой земли по науке, а Любаша добила любопытствующих вдумчивой организацией процесса работы каменщика и сбыта товара.

В общем, не деревня, а сплошь научные деятели.

Дальше Вячеслав не повёл гостя. Жена намекнула, что крестьяне запарились в работе и ничего не успевают. Он удивился и даже усомнился, но поберегся оплошки перед гостем.

Дуняша же занималась своими делами. Сшила себе тетрадь из заграничной бумаги и переписала туда всё то, что ей рассказывала лекарка. Дед рассердится, что она взяла у него белые листы, но бумага местного производства серая и рыхловата.

Вот ведь, предмет для расстройства!