Боярышня Евдокия

— А мне батюшка купил книжку, открываешь, а там невиданной красоты дворец вырастает, как наяву! — похвасталась ещё одна девчонка и вдруг всех как прорвало.

Со всех сторон раздавались восхищенные восклицания об увиденных на торгу новинках. Кто-то упоминал о вкусностях, кто-то о кружевах, похожих на витиеватую паутинку, кто-то дивился подвижным игрушкам и вертушкам с бумажными самолётиками, а кому-то не давали покоя придумки вроде зонтов, мебели, коробов для любой вещицы, крючки, папки, тетради, взбивалки, наборы цветных плошек... Но итальянца заинтересовали объёмные книжки, движущиеся картинки, наборы для творчества.

— Ну что, сеньор, оказывается есть ещё чему удивляться? — рассмеялась Дуня и получила вместо ответа поклон признательности её правоты.

— Я преклоняюсь перед тобою, славная боярышня! — с улыбкой произнес Фиорованти. — Ты вернула мне веру в прекрасное.

— Да? Как интересно, — задумчиво протянула она и спросила:

— Сеньор Фиорованти, ты приехал сюда строить мост? Значит, ты хорошо знаком с математикой?

— Конечно.

— А мог бы ты взяться за постройку подземного акведука? Но воду придётся поднимать вверх и учитывать не просто широкий спектр температур, но и резкое их колебание.

Мастер завис, словно его выключили, услышав «спектр температур», «колебание», а столпившиеся рядом новгородцы удивленно таращились на Дуню. Даже знавшие латынь не смогли понять, о чём говорит боярышня, но Фиорованти проговаривал про себя непонятные слова — и лицо его озарялось пониманием, но взгляд на боярышню при этом менялся.

— Я думала построить водонапорную башню, которая заменила бы мне гору, думала об архимедовом винте и утепленных войлоком трубам, которые останутся на поверхности, но всё же считаю, что давление будет недостаточным для раздачи воды на расстояние.

— Хм, надо подумать… возможно, что недостаточным… — пробормотал итальянец.

— Я приглашаю тебя в Москву, чтобы ты мне создал проект по водоснабжению и канализации небольшого квартала. Оплата серебром, но об этом поговорим приватно.

— Сеньорита, я бы с радостью принял твоё приглашение, — инженер даже подпрыгнул, изображая витиеватый поклон, сопутствующий его раскаянию, — но сейчас я связан договором с… э, муниципалом города.

— Понимаю, — вздохнула боярышня и немного порасспрашивала итальянца о том, где он побывал и что ему больше всего запомнилось из того, что он строил.

Слушать его было интересно. Оказалось, что он первый в мире мастер, рискнувший подвинуть готовое здание на тринадцать метров. А ещё он выпрямлял какие-то древние башни. По мнению Дуни эта работа была намного сложнее, чем если бы он строил дворцы с нуля.

Но их беседу прервала разгоревшаяся ссора между игроками в бильярд.

— Мне больше не посчастливилось сыграть в эту игру после того раза, — с досадой произнёс итальянец, гневно сверкая глазами на оккупировавших стол игроков.

— Так ты скучаешь, мастер? — вновь засмеялась Дуня. — На Москве знают много разных игр. Как выпадет снег, то все выйдут на расчищенные площадки и начнут играть в клюшкование. Но это подвижная игра, а есть ещё игры на ловкость и терпение, игры для развития ума.

— Терпением я не отличаюсь, а вот состязание ума… это интересно.

— Хорошо, — обрадовалась боярышня и повернувшись ко всем, произнесла: — Через пару дней я принесу сюда новую игру, но не уверена, что у всех получится в неё играть.

—Чай, не тупее московитов, — обиженно заворчали новгородцы, прислушивавшиеся к её беседе с фрязином изначально.

Фиорованти вновь раскланялся с боярышней и как только он отошел, Дуню с Мотей облепили местные девушки.

— А это правда, что княгиня Мария Борисовна устраивает турниры? — спросила самая смелая.

— Правда.

— А правда, что в них участвует чернь? — отчего-то шепотом задала вопрос её подружка.

— Что значит «чернь»? В турнире сражаются командами и побеждает сильнейшая.

— Но кто может быть лучше знати?

— Да вот святые отцы в прошлом сезоне вышли в финал! — захохотала Дуня. — Ух они всех там размазали по льду!

— Финал? А-а, понятно.

— Размазали?

—Э-э, сражались… — пояснила Евдокия.

Десятки любопытных глаз уставились на неё, и она не упустила момент:

— Ну, а как же! Народ, князь и церковь – едины! Мы вместе, в горе и в радости!

— Вот как, — загомонили вокруг.

— А мы слышали, что в Москве больше нет воинствующих монахов, — задал вопрос юноша из соседней группы. — Князь повелел всех убрать.

— Наоборот, князь просил выделить в дружину священников, чтобы они ходили с воинами в поход и поддерживали их духовно.

Опять слова Евдокии вызвали обсуждения.

— Говорят, что девушки у вас до замужества своего жениха не видят! — звонко выкрикнула купеческая девчонка, оставаясь с подружками чуть в стороне. Её вопрос вызвал смех, но ответа московской боярышни ждали