Боярышня Воеводина (СИ)

Вздохнула княгиня. Разлетаются детки из родного гнезда. Дочери уже ее дважды бабушкой сделали, по двое каждая родила. У двух старших по сыну. И вот, младший себе невесту сам нашел. Она препятствовать не будет. Сама мужа любит, может, поэтому у них такие дети хорошие. Так что замолвит она словечко за Мишеньку перед князем. Спросить надо только, как будущую невестку зовут, да поспрошать у подружек. Если действительно знатна, то подскажут кто такая. Собрала она вещи Мише в дорогу, кафтаны точно, отцовские, а рубашки совсем новые, никак будущая невестка подарила. Тогда молодец девушка, рукодельница. Вышивка — загляденье! Добавила княгиня к ним те, которые Даниил с Аленой из Яшиных вещей отобрали. Хорошие вещи, новые, не ношенные. Не успел Яшенька покрасоваться! Еды домашней в дорогу положила, на четверых. Потом в спальню к сыну постучалась Миша не спал, книгу читал, на латыни.

— Что полуночничаешь? Сам сказал, завтра рано выезжать.

— Читаю, вот, как по науке крепости укреплять, что бы совсем незнающим не показаться, насмешки не вызвать. Дело новое.

— Миш, ты хоть скажи, как твою будущую жену зовут.

— У подружек поспрашивать хочешь? — улыбнулся Миша, — поспрашивай, ничего плохого не найдешь. Да она всю зиму в избушке охотничьей с бабушкой, да девкой Гашкй просидела, даже в деревню не ходили, что бы дорогу не тропить. Шведа боялись. Их вотчину на дымковском озере шведы разорили, когда Антониеву обитель по соседству грабили. Они убежать успели. Вот и боялись. Анна Никодимовна Воеводина ее зовут. Лет ей 16. Бабушку — Аглая Сергеевна Воеводина. Вдова она. Муж два года назад умер. Дочь за родственника вышла, за боярина из младшей ветви, поэтому фамилия у них одинаковая. Так что спрашивай, ничего плохого не услышишь. Новгородские бояре они. Старого рода, из тех, кто Рюрика на Русь призвал. Да в опалу попали при Иване III, связался глава семьи с Марфой Посадницей. Но опомнился быстро. Но все равно, запретили из Новгородской земли выезжать. Так что в Москве их плохо знают, просидели больше века в своих вотчинах, богатства копили.

— Спасибо, Миша, спи давай. Сам говорил, быстрее доехать надо. Молиться за тебя буду! — Поцеловала и вышла.

До Лебедяни добрались, как планировали, даже на неделю раньше. Травень еще не закончился. Хотя ехать пришлось в обход. Еще в Кашире встретились с воеводой, князем Одоевским, который под городком стоял, заступая путь казакам Заруцкого на Москву. Призвал князь путников к себе, осмотрел будущего воеводу придирчиво, головой покачал. Молод и смазлив. Такому за девками в отцовской вотчине бегать, а не важный город оборонять. Вон, даже железный доспех не носит. Тегиляем, да кожаным обходится! Хотя… Одоевский сам был одарен, но слабо. Пожал юнцу руку и почувствовал силу немалую. Значит, чародей. Вот только владеет ли силой, умеет ли в бою применять? На обед пригласил, вместе со спутниками. Молодой княжич ни меду, ни вина в рот не брал, только квас и взвар. Спросил прямо, за что на такую опасную должность назначили. Михаил скрывать не стал, рассказал, что прячут его от Салтыковых, которые поклеп на него возвели, ревнуя к его дружбе с Михаилом Федоровичем. Так что ему, пока Михаил на царство не венчается, в Москве опаснее, чем в Лебедяни. Потом посмотрим. Хмыкнул Одоевский, возня родни Марфы-Ксении многих раздражала. Расспросил о молодом царе. Миша просто сказал. Молод, неопытен, мать любит, но ждет отца, понимает, что ему самому Россию трудно удержать будет. Письма отца регулярно получает, читает, и старается им следовать, но сил и сторонников верных пока маловато. Одоевский тут и прояснил окончательно задачу Михаила. Заруцкий держит руку Марины Мнишек, что именует себя царицей, а сына своего, Ваньку, по слухам от Заруцкого же прижитого, выставляет законным государем, внуком Грозного. Их задача покончить с этим последним самозванством. Что бы ни у кого сомнений не возникло в праве Михаила на трон. Для этого он будет гнать казачков с севера, откусывая и приводя к присяге Михаилу один городок за другим. Заруцкому останется только уходить в низовья Дона, в Ногайские степи, вербовать новых союзников и на Москву идти в конце лета. На пути у них одна крепость боеспособная — Лебедянь. Городом недавно пожалованная. Так что его, Михаила задача не пустить Заруцкого с бабой в низовья Дона. Он, скорее всего, на ладьях уходить будет. У Лебедяни Дон две петли делает, там удобно его ладьи перебить из пушек, пожечь, потопить. Вот поэтому там чародей и понадобился.

— Ладью хватит силы поджечь? — прищурившись спросил Одоевский у Михаила.

— Ладей не жег, только лодки ушкуйников на Чагодище, но, думаю, горят они не хуже.

— Добре. Какой еще силой владеешь?

— Ветром могу управлять, и водой немного, но тут практики не было.