Боярышниковый лес

Мой папа работал на строительстве дорог; мы, девушки, устраивались кто на завод, кто в магазин. Считалось, что нам чертовски повезло: мы избежали судьбы наших матерей, которым на бывшей родине приходилось идти в прислуги. Браки заключались в девятнадцать. А то и раньше. Так было принято.

Как и у каждой здесь, к двадцати одному году у меня уже родилось двое детей. Все женщины работали, мужья не получали столько, чтобы в одиночку кормить семью. Никто не жаловался.

Мы были в большей степени англичанами, нежели ирландцами. И я, и Боб, оба болели за английские футбольные команды. Раз в год мы ездили в Россмор: добирались сначала поездом, затем морем, потом снова поездом. Мы с моей двоюродной сестрой Лилли были одногодками. Ее семья тогда жила очень бедно, и она завидовала моей красивой, как ей казалось, одежде.

Тоже мне красивая одежда! Моя мама распространяла каталоги на нашей улице, по ним мы и одевались. Местных в Россморе веселил наш акцент, но мы не обижались. У нас была чудесная бабушка. Раньше она отправляла нас с Лилли к источнику в лесу, где стояла статуя святой Анны, – молиться о хорошем муже. Мне следовало молиться даже усерднее, потому что я жила в Англии и рисковала не найти себе достойного супруга-католика.

Наверное, святой источник и правда помог, потому что я встретила своего замечательного Боба, а Лилли – своего не менее замечательного Эйдана. В те времена у нас не было денег, чтобы приехать друг к другу на свадьбу, но мы обе были очень счастливы и часто переписывались, рассказывая о том, как нам живется.

Я забеременела Эми приблизительно в то же время, когда она ждала своего первенца – Терезу, так что нам было о чем писать. А потом произошло нечто совершенно ужасное.

Нечто из разряда того, что может случиться с посторонними людьми, но никак не с твоими близкими. Терезу похитили прямо из детской коляски. Девочку так и не нашли и не вернули. Бедная собачонка заливалась лаем, на улице были сотни людей, но никто ничего не заметил.

С тех пор все изменилось. Как бы я могла после случившегося разговаривать с Лилли как ни в чем не бывало и рассказывать ей об Эми? А потом умерла бабушка, и мы перестали ездить в Ирландию. Мы благополучно жили здесь, на севере Англии, и рождение Джона показалось последним недостающим кусочком для полного счастья.

Сначала мы каждую неделю играли на футбольном тотализаторе, потом в лотерею и планировали, как потратим всю ту прорву денег, которую получим. Первым делом, конечно, отправимся в круиз, потом купим виллу на берегу Средиземного моря и большой дом в престижном районе нашего города, потом можно будет подыскать симпатичный маленький домик с садом для родителей. А еще дети! На них мы строили поистине грандиозные планы!

Они будут посещать самые дорогие школы, брать уроки музыки и танцев, учиться ездить верхом на пони и играть в теннис. Они получат все, чего никогда не было у нас. И даже больше!

Справедливости ради в отношении детей мы с Бобом одними мечтами не ограничивались. Мы знали, что крупного выигрыша может и не случиться, и отчаянно хотели дать им больше возможностей, чем было у нас. Поэтому организовали фонд для нужд детей, куда каждую неделю вносили немного денег. И делали это с самого их рождения. В почтовом отделении потихоньку копилась кругленькая сумма для Эми и Джона.

Я вычитала в одной книжке, что, если вы хотите, чтобы ваши дети преуспели в жизни, им следует дать простые и традиционные имена. Имена же, которые нравились нам, могли потом с легкостью выдать принадлежность их носителей к рабочему классу. Поэтому наших детей звали Эми и Джон – самых замечательных детей на свете. Хотя так о своем потомстве думают все родители.

Когда подошло время, каждый получил по новенькому велосипеду, а не переломанный, а потом отремонтированный старый. Мы водили ребят в парки аттракционов, а на день рождения они могли приглашать к нам в дом друзей, и мы угощали всех бургерами и включали им видеофильмы. Мы купили Джону компьютер, который он поставил к себе в комнату. Я бы с удовольствием тоже им пользовалась, но Джон был очень развитым для своих пятнадцати лет парнем, и я не хотела ничего ему там испортить.

Мы отправили Эми в дорогущий колледж, готовивший секретарей. Фонд под этим двойным грузом затрещал по швам: все-таки я работала на кассе в супермаркете, а Боб водил фургон, и платили нам не то чтобы очень хорошо. Но главное, это были прекрасные вложения в будущее наших детей.

У Джона обнаружились незаурядные технические способности, и он нашел себе замечательную работу в модной сейчас области информационных технологий, так что мы не прогадали, купив ему собственный компьютер в столь юном возрасте. Дорогостоящий курс секретарского дела для Эми тоже не пропал даром; она получила чудесное место администратора в приемной крупной компании, а потом доросла до должности личного помощника.

И оба работали в Лондоне! Подумать только!