Боясь тебя

— Ты хочешь быть следующим, дерьмо? — Фрэнк плюнул на землю рядом со мной и толкнул меня, в результате чего пламя погасло. — Перестань ныть и плакать, пока я не убил тебя прямо здесь. — Он так сильно ударил меня ногой, что я перевернулся на живот. У меня на спине был тяжелый ботинок. — Я задал тебе вопрос! Ты хочешь, чтобы я тебя убил?

— Н-нет.

— Тогда продолжай. Я сказал тебе, что пора зарабатывать на жизнь. — Я услышал, как он поджигает еще одну спичку, а затем меня подхватили с земли за тряпки, покрывающие мою верхнюю часть тела, и поставили на ноги.

— Что с ним будет? Ему будет больно?

— Он в любом случае умрет. А теперь убей его.

* * *

НАШИ ДНИ

Я боролся с собой, уйти ли или просто вырвать ее из дома и забрать с собой. Решение было принято за меня, когда деловая задница, близнец Дэша, вылетела из дома, проклиная нас обоих. Я не притворялся, что меня беспокоит то, что она говорила, пока она не пригрозила натравить копов против нас обоих и неосознанно напомнила мне о приказе держаться от нее подальше.

Как будто это произойдет.

Мне показалось забавным, что кто-то мог подумать, будто сможет удержать меня от того, что принадлежит мне, с помощью листа бумаги, который они называли защитой. Какого хрена она могла с этим делать? Играть в камень, ножницы, бумага, когда я остался с ней один на один?

Потому что планировал забрать ее.

Когда я ехал, мои глаза сфокусировались на выходе впереди, ведущем к моему брату — я имею в виду, Кинану. Я не понимал, когда выехал на шоссе. Я просто сел в машину и поехал. Кстати, меня не волновала больше тачка. Я не был слишком привязан, поэтому пожал плечами. Я вообще не был привязан ко всему. Все было временно. Абсолютно все.

В последний раз, когда я видел своего… Кинана, он боролся за свою жизнь и был пробит насквозь пулевыми отверстиями. Теперь он все еще боролся за свою жизнь, но у него были гораздо более глубокие шрамы. Я оставил там шрамы и впервые почувствовал то, чего не хотел чувствовать. Я чувствовал сожаление. Итак, теперь, когда я наконец ощутил это. Что мне теперь с этим делать?

Вибрация телефона спасла меня от долгой темной дороги, по которой я не хотел идти. Я быстро проверил экран, прежде чем бросить его на пассажирское сиденье. У меня не было времени на чушь моего дяди. Если бы он был там, где ему следовало быть, он довольно скоро избавился бы от всего этого дерьма.

Признаюсь, когда я заехал на парковку у больницы, я действительно нервничал. Это был первый раз, когда я видел Кинана в сознании с тех пор, как его чуть не убил мой долбаный донор спермы. Я до сих пор не могу забыть взгляд его глаз…

Стерильный запах и прохладный воздух больницы встретили меня, когда автоматические двери открылись, и я решительно вошел внутрь. К тому времени, как я добрался до его палаты, мышцы и вены на руках напряглись из-за моих слишком сжатых кулаков. Я стоял у двери, прислушиваясь, казалось, часы, но прошло всего несколько секунд.

Перестань быть долбаным трусом.

Я сжал челюсть, толкнул дверь и остановился при виде его спящего. Я стиснул зубы при виде его слабости. Он выглядел таким неподвижным и безжизненным, и все это было похоже на ад, через который он только что прошел. Мне захотелось вырвать бесполезный кусок, который Митч называл сердцем. Но тогда… с кем мне вести переговоры, верно? Я неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Джона не было видно, но я не был слишком удивлен этому факту. Этот человек едва ли был отцом, так что хорошо, что его там не было.

Я пересек комнату, сел на один из уродливых бордовых стульев и устроился поудобнее. По крайней мере, я мог подождать, пока он проснется. Пока я сидел там, мои мысли вернулись к Монро. Это никогда не было трудно сделать, потому что она всегда была на поверхности. Я должен был держаться от нее подальше, но каким-то образом знал, что никогда не сделаю этого. Она другая. Иная, чем я ожидал, но она все еще была моей Монро. Красиво покорная, хотя и слишком слабая. На моих губах расплылась улыбка, когда я подумал о том, как ее слабость помогала мне в прошлом. Эти шесть недель были моими любимыми. Чего бы я ни ожидал получить от ее тела, ее страсть не входила в их число. Я никогда не скучал по тому, как ее глаза загорались, когда я давал команду, или по тому, как ее киска сжималась и текла на мой член, когда я крепко ее обнимал.