Боясь тебя

Я начал верить, что кошки-мышки были любимой игрой Монро. Она никогда не упускала возможности убежать от меня, хотя я всегда ее ловил. Когда она убежала из ванной, как летучая мышь из ада, я подавил желание рассмеяться. Она сделала именно то, что я от нее ожидал, и с радостью обнаружил, что она не разочаровала меня. Я проигнорировал желание погнаться за ней.

Вместо этого я взял губку, с помощью которой только что заставил ее кончить, и быстро принял ванну. Я не из тех, кто неспешно принимает ванну в садовых кадках с пузырями и прочим, но я сделал это, только чтобы она поломала голову. Это также был предлог, чтобы подобраться к ней и прикоснуться, как это было в последний раз. Это казалось так чертовски давно.

Я дал Монро достаточно времени, чтобы найти свое укрытие, прежде чем выйти из ванной. Быстро вытеревшись полотенцем, я вышел из ванной в поисках добычи. Мне не пришлось усердно искать. Шум, доносящийся из ее спальни, дал мне понять, куда она пропала и что не прячется. Дверь в спальню была открыта, и когда я вошел, мое сердце екнуло.

Сукин сын.

Ноги рсставлены в стороны, руки вытянуты, и с решительным взглядом Монро держала пистолет, направленный прямо мне в сердце.

— Что это? — спросил я небрежно. Я не боялся. На самом деле я чувствовал прямо противоположное. Мой член никогда еще не был таким твердым.

— Я хочу, чтобы ты ушел и никогда не возвращался.

— Или ты пристрелишь меня? — я сделал шаг в комнату и закрыл за собой дверь. Когда я подошел ближе, на ее лице появилось замешательство. Она не ожидала такой реакции.

— Вот почему я направила на тебя пистолет. — Резкий оттенок в ее голосе дрогнул, но только на мгновение.

— Почему пистолет? Почему бы не вызвать копов?

— Потому что ты можешь выбраться оттуда и пойти за кем-то еще, кого я люблю?

Простите меня, но я больше не верю в нашу систему правосудия. Пенитенциарная система — отстой.

— Так почему бы просто не убить меня?

— Ты серьезно соблазняешь на это человека с пистолетом?

— Я думаю, мне стоит уравнять твой блеф.

— Это было бы глупо. Уходи и не возвращайся. Убью я тебя или нет, но я не позволю тебе снова причинить мне боль.

— Почему мнение так быстро поменялось?

Это была картина прорыва дамбы, по ее лицу покатились слезы, а рука начала дрожать.

— Потому что, — всхлипнула она. — Потому что я больше не переживаю за тебя. Та девушка умерла, — кричала она.

— Так кто же стоит передо мной?

— Девушка, которая будет драться с тобой, даже если это будет стоит ей последнего вздоха.

— Тогда почему ты плачешь, малышка? — я сделал еще один шаг к ней, но она, похоже, даже не заметила.

— Не называй меня так, Киран. Пожалуйста, не зови меня больше так. Ты просто пытаешься проникнуть в мой мозг.

Частично, она не ошибалась, но и права не была.

— Ты всегда будешь моей, Лэйк. — Я сделал еще один шаг. — Ты можешь использовать пистолет… — Еще один шаг. — Ты можешь использовать нож… — Еще немного ближе. — Ты можешь убить меня, черт возьми, но ты всегда будешь моей.

К концу моей небольшой речи моя грудь была прижата к пистолету, и я почувствовал ее страх. Я медленно поднял руку и снял предохранитель. Ее легкий вздох опалил мою шею, и я почувствовал, как мой член напрягся.

— Так пристрели меня.

Ее рука взлетела быстрее, чем я когда-либо видел. Приклад пистолета жестоко ударил меня по губе, и я сразу же почувствовал металлический привкус крови.

Она ударила меня.

Она, бляха, ударила меня.

Выражение ее лица сказало мне, что она была так же удивлена, как и я, но она быстро оправилась и с вызовом склонила ко мне свой праведный подбородок.

Блядь. Ударила. Меня.

— Ты пожалеешь об этом.

— Почему-то я в этом сомневаюсь. Чего я не могу понять, так это того, почему ты все еще здесь.

— Ты, блять, ударила меня. — Я потрогал губы и посмотрел вниз, чтобы увидеть яркое красное пятнышко, покрывающее кончик моего большого пальца.

— Ты собираешься оплакивать это?

— Монро, — начал я, но остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Мне было трудно контролировать то, что, черт возьми, вырывалось на поверхность, чтобы почувствовать ее вкус. Что бы я ни чувствовал, она, должно быть, увидела, когда выражение ее лица стало испуганным, и она отступила на шаг. — Я когда-нибудь бил тебя?

— Н-нет.

Я схватил ее за рубашку и прижал к своей груди.

— Тогда и ты меня не бей.

Я почувствовал, как мои зубы скрежещут друг о друга, и практически почувствовал резкость в моем голосе, когда я заговорил с ней. Я мог сказать себе, что злюсь, потому что она меня ударила. Что, возможно, я даже был зол, потому что она пролила мою кровь. Но нет, я знал, почему я действительно расстроен. Разве она не знает, кто я и на что способен? Что, если бы я был кем-то другим? Кто-то без колебаний причинил бы ей боль.

Она держала пистолет в руках и ошибочно полагала, что он сделает ее сильнее, хотя только делает ее более уязвимой. Она не была готова использовать пистолет, и я не имел в виду на физическом уровне. Мысленно она все еще была слишком защищена своей невиновностью. Кто-то более развратный, чем я, уже убил бы ее из собственного пистолета.