Боятся ли компьютеры адского пламени

Горячая душная волна уже хлынула в голову, неся смерть от удушья, как вдруг пришло освобождение. Тиски спали и взгляд сфокусировался на туфлях морского царя, сделанных из полужестких перламутровых раковин.

— Мой дворец страшно обиделся, когда я лишил его законного угощения, — строго сказал водяной. — Несколько гастральных камер в знак протеста отпочковались в отдельные существа. И я их понимаю.

Данилов наконец продышался и оглянулся. Еще один «зал», только свод пониже. К нему прилеплено два свертка — сквозь застывшую слизь видны бессознательные лица Фитингофа и Чипса.

— Это всего лишь ограниченный биостазис. Вскоре они снова будут с нами. — с явным огорчением пробулькал морской царь.

— Подождите, там же еще был Марамой.

— Был да сплыл… — уклончиво сказал водяной.

— Как это сплыл? — высказал удивление Данилов, стилистика водяного была еще не совсем ему ясна.

— Попал в слишком возбужденную гастральную камеру и она его переварила, товарищ Данилов. А как меня зовут, знаете?

— Это скорее задание для моего джина. — ответил Данилов.

«Если бы эта беседа происходила не в системе Юпитера, а в системе Сатурна, я бы сказал, что это командир крейсера „Октябрь“, пропавшего в 2028 году. Капитан Варенцов». — сообщил Джин Хоттабыч.

— Товарищ Варенцов, а почему все решили, что вы увели корабль к Сатурну? — Да не уводил я его ни к Сатурну, ни к Юпитеру. Просто трем лейтенантикам из моего экипажа угрожала неприятная процедура из-за того, что они слишком интересовались виртуальными экспертами. Я хотел, так сказать, «потерять» парней в районе Европы. Но корабль захватили кики. Вы уже с ними знакомы — черные глянцевые кляксы. Сейчас мы тоже внутри кики — эти твари поразительно полиморфны. Тогда, прямо на моих глазах, они высосали двадцать членов экипажа, точно таким же макаром, как они уничтожили марсианскую расу. Ведь эта тварь, по сути, сплошной желудок. Но я много играл и экспериментировал с ними, я заинтересовал их, я добился их доверия, а они дали мне свободу.

— На ком вы проводили свои смелые эксперименты?

— Да на членах команды, — бесхитростно отвечал капитан Варенцов. — Это было ужасно, но я выяснил, что кики происходят от земных коловраток — весьма милых существ, отличающих завидным полиморфизмом и живучестью. Какое счастье, что они покинули Землю сто миллионов лет назад.

Данилов не смог удержаться от дерзости, хотя понимал, что сейчас Варенцов принимает решение о его жизни и смерти.

— Товарищ капитан, вы стольких отправили на тот свет. Ради чего? Неужели вы так хотели стать царем полипов и коловраток?

— Я хотел стать царем глюонной решетки. Но не вышло, и это единственное, что меня мучило. Однако теперь я смирился, я готов к тому, что кто-то пойдет дальше меня.

— Фюрер?

— Чушь, дурак ты, — первый раз в голосе Варенцова послышался нерв. — Да, материальный характер, что у компьютерных цифровых сигналов, что у биологических пси-структур, совершенно одинаковый. В обоих случаях носителем сигналов выступают глюонные волны, описываемые девятимерными стринговыми уравнениями. Но по уровню организации эти два типа сигналов разнятся так же, как скажем задница и ракета.

— Это вы вытащили меня в Лабиринтис Ноктис и на «Медузе»?

— Нет, кики сами. Но приручил их я.

17. «Водяной и его зверюшки»; Европа

— Сегодня я научу вас быстрой езде, — сказал капитан Варенцев своим гостям, заведя их в лабиринт из гонадных тоннелей. — Но сперва несколько общих фраз. Кики не имеют постоянной биологической основы, они — метаморфанты-беспредельщики. Конкретная физическая форма для них — это как костюм для нас. На разных планетах они образуют тела, близкие к местным видам жизни. На Юпитере и Сатурне у кик происходит спорогония. И они там имеют вид металлорганических громадин-инфузорий. На ближних планетах, например на Марсе, осуществляется деление-шизогония и образование половых клеток. В этих местах кики напоминают круглых червей. На спутниках Юпитера и Сатурна, имеющих водяной слой, особенно Европе, происходит слияние половых гамет в полноценные зародыши-зиготы. Здесь кики приобретают вид кишечнополостных, что-то вроде кораллов и полипов. Сейчас мы как раз находимся внутри особой сильно разросшейся зиготы, которая по неясным причинам осталась на дне. Кстати, и питаемся мы ее экскрементами, приятного аппетита…

— Меня мутит, — наконец прорезался кое-как ковыляющий Фитингоф.

— Так вот, юноша, молодая зигота еще раз меняет биологическую форму. Превратившись в медузоид, она поднимается со дна европейского океана, а затем предпринимает очередной трансфер. И вот она уже на Юпитере, готовая принести споры. Так вот, с медузками можно скорешиться. Ими даже можно управлять, если предварительно подкормить. Из них у меня составлен целый флот. У каждого медузоида есть нервные цепи, под которые я давно изготовил психоинтерфейсы. У медузоидов имеется и оружие, которое даст сто очков нашему… Ну, пора выходить в море.

— Я не поплыву в каком-то медузоиде, — забубнил Фитингоф. — Я вам не зигота.