Бойкая девчонка

В тот вечер девушке не хотелось ужинать в столовой, поэтому она спустилась предупредить об этом миссис Старки.

— Сделать тебе омлет, Финн? — предложила экономка.

— Спасибо, миссис Старки, я ничего не хочу. Пойду, лягу спать.

Финн спала лучше. Сквозь сон она слышала шаги Тайрелла, остановившиеся у двери ее комнаты. Она отлично умела различать шаги братьев. Финн очень хотелось, чтобы он зашел, но с прошлого воскресенья спальни стали неприкосновенными.

На следующее утро девушка по привычке проснулась рано. На глаза снова навернулись слезы, когда она вспомнила, что ей больше не о ком заботиться. Она снова натянула на голову одеяло. Ей не хотелось думать о последних часах жизни Руби, вместо этого она стала вспоминать счастливые времена, когда они скакали по полям и лугам и ветер играл волосами наездницы и развевал гриву лошади. Эти прогулки приносили радость им обеим. Затем в памяти всплыли слова Тая: «Блохастая старая кляча!» Удивительно, но теперь она сумела улыбнуться. Именно благодаря Тайреллу Руби окончила свои дни в уютной конюшне.

Перебирая в памяти события минувшего дня, Финн не могла не признать, какую нежность к ней проявил Тай. А она дала ему пощечину!

Девушка подумывала о том, чтобы встать с постели, как раздался стук в дверь, и на пороге появился Эшли с подносом в руках.

— Миссис Старки считает, что тебе не помешает завтрак в постель, — произнес он. — А я вызвался отнести его.

— Эш, не стоило! — запротестовала Финн, садясь на постели и подтягивая повыше одеяло. — Вы все так добры ко мне!

— Ты это заслужила, — ответил молодой человек. — Поставить на постель или на столик?

— На столик, — ответила она, решив, что постарается поесть, как только Эшли уйдет.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил он, снова поворачиваясь к ней.

— Лучше.

— Вот и хорошо. Ладно, я ухожу. Ешь яичницу, пока не остыла. — С этими словами Эшли наклонился и поцеловал Финн в щеку.

Это был поцелуй друга, который сопереживал постигшему ее несчастью, но вот человек, внезапно возникший в дверях, явно считал по-другому.

— Эшли! — резко произнес Тайрелл.

Финн переводила взгляд с одного брата на другого. Она никогда не слышала, чтобы старший разговаривал с младшим в таком тоне. В воздухе запахло ссорой, но Эшли, ободряюще улыбнувшись девушке, просто вышел из комнаты.

— И часто мой брат приносит тебе завтрак в постель? — потребовал Тай ответа.

— Что я сделала на этот раз?

— Ты слишком открыто демонстрируешь свои прелести, — рявкнул он.

Финн взглянула на тонкую ткань ночной сорочки у себя на груди, еще минуту назад прикрытую одеялом, которое сейчас предательски сползло вниз.

— Знала бы я, что с утра в мою комнату начнется паломничество, надела бы шинель! — воскликнула она, прикрываясь.

Тай не обратил внимания на ее сарказм.

— Тебе сегодня явно лучше, — заметил он.

— Зачем ты пришел? — зло спросила она.

— Уж точно не затем же, зачем мой брат!

— Как ты сам когда-то заметил, Эшли очень чуткий человек. Он просто принес мне завтрак и спросил, как я себя чувствую.

— Оставь его в покое! — приказал Тай. — Не хочу, чтобы еще одна девчонка Хокинс разбила его сердце.

— Закрой дверь с той стороны! — воскликнула Финн.

Выражение лица Тайрелла сделалось поистине угрожающим, когда он подскочил к кровати.

— Я уйду, когда сам того пожелаю! — отрезал он.

— Можешь сидеть здесь хоть весь день, — ответила Финн, вставая и заворачиваясь в халатик. — Я иду в душ.

— Тебе все равно, чьи чувства ранить, правда? — прорычал он, хватая девушку за плечи и разворачивая лицом к себе.

«Ранить? Его чувства? Это вряд ли. Очевидно, он говорит об Эше, — решила про себя Финн. — Не он ли мне говорил, что я отлично лажу с его братом?»

— Какая у тебя короткая память! — воскликнула она.

— Позволь напомнить тебе, — сказал Тай, порывисто прижимая Финн к себе, — что еще неделю назад ты сама пришла ко мне мечтая отдаться. — Его губы прижались к ее губам — порывисто, требовательно, жадно.

— Пусти меня! — прошипела она, вырываясь.

— Черта с два! — выдохнул он, снова впиваясь в нее поцелуем. Затем его губы спустились ниже, на нежную шею девушки, а пальцы вплелись в ее длинные волосы.

Удерживая Финн в крепких объятиях, Тай сорвал с нее топик пижамы, обнажая грудь.

— Нет! Нет! — запротестовала она, но он, словно обезумев, не обращая на ее слова внимания.

Теперь его рука грубо ласкала ее левую грудь с плотным, как бутон, соском.

— Не надо, Тай! — отчаянно закричала Финн. Не таких поцелуев жаждало ее тело!

Что-то в тоне ее голоса заставило его остановиться и снова стать самим собой — человеком, привыкшим скрывать свои чувства. Тай отстранился от девушки и некоторое время, молча, смотрел ей в лицо, будто не узнавая. Он сильно побледнел.

— Бог ты мой! — воскликнул он. И в следующее мгновение выскочил из комнаты с такой поспешностью, словно за ним гналась стая разъяренных гончих.

Финн поняла, что это конец. Она не представляла, что могло подтолкнуть цивилизованного человека к попытке совершения такого ужасного поступка. В душе она простила его, а вот сам он себя вряд ли сможет простить.