Бойня

Как эксперт обращаю внимание на основные различия между этим временем и моим (1912), ну~и, безусловно, состав рекрутов — у меня в 12-м кирасирском абсолютно бретонский — о! никакого прустианства — никакой, даже самой элементарной чувственности — я там провел 5 лет, и в мирное, и в военное время! Я знаю, что говорю! [на обратной стороне] Они не возбуждались — если так можно выразиться, никогда — эти деревенские пентюхи! специально рекрутированные в то время для подавления парижских забастовок — которые еще продолжались. Небольшая эрекция по адресу буфетчицы... безотчетная... натужная — Жалкие люди! — мистические. Я видел, как они отправлялись на смерть — глазом не моргнув — 800 человек — как один... и лошади — своего рода влечение — не один раз! десять! как будто с облегчением. Никакой чувственности — не было даже одного из десяти, кто говорил бы по-французски — нежные и грубые одновременно — настоящие придурки, в общем —

Искренне ваш друг

Л.-Ф. Селин

Дополнения на полях, на лицевой стороне: и потом я также считаю, что это была более жестокая каторга, чем современная моторизованная. Это был круглосуточный изнурительный ужас — жить по соседству, это специальный расчет! Тут я тоже знаю, что говорю.

Дополнения на полях, на обратной стороне: 1-й кирасирский в Париже был объявлен педерастами. В Рамбуйе был господин Фальер. Может быть, это так.

1 Р. Нимье прислал Селину свой роман «Гусар-салага» с надписью «Сержанту Детушу... от кавалериста 2-го класса Роже Нимье, февраль 1949 г.».

ПРИЛОЖЕНИИ V

КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ 1914 года, РАССКАЗАНО СЕЛИНОМ в 1939 году

[Рассказ записан П. Ордиони]

Мы получили приказ атаковать деревню, которую, по нашим сведениям, удерживал большой отряд немецкой пехоты. Кстати, обратите внимание, в 14-м я уже отслужил два года из трех. Безрассудный поступок. Первое августа, сержант Детуш во 2-м кирасирском. Еще не лекарь и еще меньше Селин. Стеганая подкладка, кираса, каска с султаном, палаш. Настоящий кирасир. Метр с кепкой. Лейтенант приказал нам атаковать в рассредоточенном боевом порядке. Всему взводу. Рысью. Галопом. Он крутил мельницу своим палашом. И переход с шага на галоп. Очень удобно под обстрелом, сволочь. Мы дрейфили. Мы думали, что он собирается крикнуть «В атаку!». Он вопит: «Сержант!». Я подъезжаю к нему, и он мне кричит: «Лишите увольнительной этого казака на Гувернере, который держит палаш, как свечку. Врежьте ему как следует, этому засранцу!». В то время могли иногда поменять лошадь, но лейтенанта — никогда. Лейтенантами оставались по пятнадцать лет! У нас уже два года был один и тот же лейтенант и те же мужики. Ну так вот, хотите верьте, хотите нет, наш взводный под обстрелом способен был распознать за тридцать метров лошадь, но не мог назвать по имени человека, который на ней сидел! Вот это и было то, что я называю армией! В 14-м такой была французская армия. Ибо в тяжелой не всадник был важен, а кляча. Атакует именно лошадь. Попробуйте-ка остановить несущуюся лошадь, которую другие увлекают за собой! Тем более, заставить ее повернуть, если вдруг у вас от страха кишки свело! Тебе только и остается изо всех сил стараться удержаться в седле и рубить слева и справа, чтобы расчистить себе дорогу. Это лошадь делает из всадника героя! Как при Ватерлоо! При Флуэне! При Рейсхоффене!1 Сколько пора-

1 В битве при Рейсхоффене в Эльзасе 6 августа 1870 г. после самоубийственной атаки кирасиров на артиллерийские позиции император Вильгельм воскликнул восторженно: «Какие отважные парии!». Пиша при Флуэне состоялась 1 сентября 1870 г.

603

жений, но какая слава! Сколько глупостей, но какая выправка! К несчастью, теперь это всегда выпадает на долю пехоты и артиллерии! Половина численного состава сухопутных войск до атаки на врага! И когда отступают, это всегда пешими. С каской, повешенной на эфес палаша и со всей конской сбруей на голове. Прощай, моя радость, что было, того уж не воротишь! Нет лошади — нет и кавалериста. Когда в сентябре мы снова оказались на подступах к Парижу на доведенных до изнеможения, смертельно уставших, измученных лошадях, гнать врага пришлось пехоте. После Марны. А мы в ожидании новых лошадей сидели на месте, как ни на что не годные кретины. Как на привязи! Спешившийся всадник — это не в счет.