Читаем Бойня продолжается полностью

Бойня продолжается

Внутри стада гудение вызывает растворение личности. У червей - я бы не удивился, если оно вызывает трансценденцию своего "я". А имеет ли червь вообще свое "я"? Обладал ли Орри настоящим самосознанием, не говоря уже о разуме? Я до сих пор не был в этом уверен. Осознает ли себя собака? Думает ли она? А обезьяны? И почему мы так чертовски высокомерны в своем антропоморфизме? Почему вообще уверены, что обладаем сознанием? Только потому, что считаем, будто думать означает действительно думать. А если наше мышление на самом деле - только иллюзия? Что, если мы запрограммированы думать так, как мы думаем? И кто в таком случае пишет для нас программу? Согласно модулирующей тренировке, человек начинает программировать себя еще в материнском чреве. И делает это плохо. Потому что никто не обучен программировать человеческое существо. Приходится все узнавать на ходу.

Большую часть времени мы делаем допущения на основании неполной информации и используем их для оправдания неверных выводов.

Может быть, черви умнее, потому что не нуждаются в подобном программировании. Может быть, их индивидуальное программирование, каким бы оно ни было, является продуктом не столько собственных наблюдений, сколько коллективного мнения всего поселения.

Горячо! Вот она - мысль.

С помощью пения черви настраивают себя. На самих себя. Друг на друга.

На гнездо.

Да.

Пчелы. Пчелиное жужжание. Жужжит весь улей. Шум вибрирующих крыльев наполняет гнездо. В каждый момент пчелиной жизни этот звук резонирует. Нет такой вещи, как одна пчела, - все поглощает собой рой.

И нет такой вещи, как один хторр.

Да. Господи!

Нет отдельных хторран.

Я выпрямился и посмотрел в окно. День пожелтел, первые тени заката прорисовались на предвечернем небе. Мы находились на полпути из никуда в никуда. Бескрайний амазонский пейзаж зелеными волнами перекатывался к далекому голубому горизонту. Я остался наедине со своей идеей, подавленный ее масштабом. Трудно сказать, что вызвало ее появление - наверное, просто броуновское движение мыслей, случайно наталкивающихся друг на друга в моей пустой голове.

Мы упускали это. Давно знали, но не позволяли себе прочувствовать реальность этого. Мы видели в хторрах лишь отдельных существ — организмы, которые образуют семьи, со временем - племена и, возможно, нации. Мы проглядели очевидное. Они не были индивидуальностями. Они были существом-роем/гнездом/колонией.

- Надо перестать думать о червях как о врагах, - сказал я. - Червей нет. Надо думать о мандале как о существе, с которым мы столкнулись, - и посмотреть, куда приведет нас эта логическая цепочка.

Слова оформились в виде надписи на экране. Мысль была закончена. Я не знал, что еще прибавить. По крайней мере, сейчас не знал. Но я был уверен, что, если дам идее немного отстояться, в голову придет еще многое. Я испытывал чудесное чувство, что сумел открыть сегодня очень важную дверь.

Вопреки расхожему мнению, самый распространенный организм в хторранской экологии не ядовитая жигалка, а нервный симбионт. Этот симбионт способен выживать в телах самых различных представителей хторранской природы. Нервные симбионты обнаружены у гастропод, кроликособак, кладбищенских воров (горпов), либбитов, гнусавчиков и гнездовых удавов.

Помимо этого, родственная форма симбионта найдена в гнездах волочащихся деревьев, в красной кудзу и некоторых разновидностях хторранской ягоды. Очень просто устроенное, это существо так хорошо адаптируется, что может расти повсюду, где найдет соответствующую питательную среду.

В зависимости от условий, в которые он попадает, этот организм способен функционировать и как растение, и как животное. Он, несомненно, предпочитает мышечную ткань червей, так как гуще всего прорастает именно в их телах, но его выбор хозяев этим явно не ограничивается.

"Красная книга" (Выпуск 22. 19А)