Бойня (Траншея)

К счастью, Президент никогда не прогуливался ночью по аллеям своего парка, [пропуск]. Он сразу же заставлял ялщ медленнее, стоило нам хоть чуть-чуть прибавить шагу. Мы сопровождали его очень часто во время охоты, целым взводом или же только двумя звеньями. Наш лейтенант дез Онселль в каске с султаном, в белых перчатках, у дверцы, приплясывал от нетерпения, удерживая свою лошадь. Президент восседал, устроившись на сиденье, он вытянул ноги, чтобы поудобнее устроиться, опершись на спинку. Он не хотел, чтобы ехали быстро. Потихоньку [пропуск]. Он еще больше вытянул ляжки, подкладывая под ноги подушки, чтобы живот не колыхался во время езды. Таким образом, он был защищен от всего, удобно устроившийся, развалившийся на сиденье, готовый к поездке [пропуск]. Он сидел с открытым ртом, шумно дыша, с покачивающейся из стороны в сторону головой, откинутой назад, носом кверху. Из-за отражения в верхнем стекле казалось, что рядом с ним сидит его двойник. Два его ординарца, сидя на маленькой скамеечке рядом с кучером, строили рожи дез Онселлю, показывая, что Президент [пропуск]. Сначала мы объездили все окрестности леса, скача благородным аллюром в сочетании с великолепной рысью упряжки.

Д. 14 июля 1913 года

Я вернулся во взвод с этими придурками старослужащими. Я так устал после долгой, утомительной скачки, что с трудом держался на лошади. Я хотел упасть, чтобы досадить Лакадану, я уже просто больше не мог. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что я был всецело в его власти. Меня так много лупцевали, что благодаря этим побоям я постепенно превращался в идеального военнослужащего. Скатку я сворачивал уже с закрытыми глазами. Когда я рухнул на соломенную подстилку, солома взлетела до потолка!.. [не хватает страницы] уроки, чтобы продемонстрировать ноги кобылы… Без меня обойтись было никак нельзя… Они воздействовали на меня всеми способами, сулили славу… благодарности… Я же был просто придурком с матрикулярным номером: 14 442… Вот и все.

Наступило 14 июля 1913 года. Накануне мне присвоили звание бригадира. У меня не было времени для раздумий. Я избавился от Лакадана. Он все же отыскал меня. Мы ехали в Версаль через Буа-де-Руа и Жюмьер. Я ехал справа по дороге. Он посмотрел на мои нашивки. Негромко засмеялся. Перешел на рысь. Подъехал к голове колонны.

– Скажи-ка, – произнес он тихо. – Подумать только…

И все же это было великолепное лето. Сплошная пыль и выпивка… Я объяснил дяде и родителям, что событие положено обмыть. Они оплатили мне угощение. Всю дорогу мы пили Кюрасао. Моему звену это понравилось, с картошкой в мундире. Наше фирменное сочетание. Я наделал долгов втрое больше выделенной мне суммы.

Мы стали на постой в одном из крыльев замка, в манеже Миним. На рассвете следующего дня мы въехали в город через ворота Майо. После забастовки здесь все изменилось. Я могу сказать, что там мы были сверхпопулярны. С раннего утра яркая толпа шаталась по городу, распевая песни… Общались посредством булькания прямо из горлышка. Повсюду было полно бутылок. Это было по-братски. У цивильных было все. Перно, горькие настойки, тонизирующие напитки, коньяки и вино в стеклянных бутылях. О переживаниях было забыто.

Стрелки опередили нас. Они скакали к трибунам. Под ними трескался асфальт. Наконец они сливаются с бушующей толпой.

Потом пехота, пушки, грохот обозов… Лязг железа…

– Да здравствует армия!..

Толпа смешивается с нашими рядами. Мы спешиваемся. Мы растворяемся в толпе, все целуются, обнимаются, передают друг другу бутылки. Закусывают сардельками. Пьют все подряд. Мы воссоединяемся на мельнице возле ипподрома Лоншан. Три бригады и полковой оркестр, затем еще легкая кавалерия. Это было впечатляющее своим размахом зрелище, семь тысяч всадников, скачущих галопом… Нужно было слышать этот резонанс. Нужно было также видеть нас всех в этот момент, кирасиров… ощетинившихся пиками драгун… легкую кавалерию, несущуюся на полном скаку стройными рядами. Земля дрожала у нас под ногами… вплоть до нижних рядов амфитеатра все гудит и грохочет. Вот это работа! Слышны артиллерийские выстрелы.

Похоже, это картечь. Теперь нужно установить равнение на полковника. Вот он, с султаном на голове, [не хватает страницы] Господин дез Эстранж, приветствующий трибуны. «Общее приветствие!..» Апофеоз. Его высшая степень, как раз в этот момент оркестр взрывается звуками медных труб. Ле Гоффик, который в последнюю минуту примчался на своей лошади, неожиданно отклоняется в сторону толпы, спотыкается, сбивает венок. Это скверно.