Бойся, я с тобой

Ты претендуешь на то, чтобы „чувствовать“ меня даже на расстоянии тысячи миль.

Ты претендуешь на то, чтобы уметь предсказывать мои движения и моё поведение.

Когда я протестую и говорю тебе, что ты заблуждаешься – ты великодушно улыбаешься, как если бы тебе было лучше известно, чем мне. Ты шлёшь мне подмигивающий смайлик. Это роняет моё достоинство, унижает и обесчеловечивает меня. Это – продолжение прошлых злоупотреблений, проглоченных мною в сахарной пудре.

Так что, дабы суммировать:

– Не смей решать за меня.

– Не смей ставить под сомнение мою искренность.

– Цени меня по номиналу.

Или отвали».

Вопрос № 5. Почему же я поверила в его любовь?

Разъясняет Сэм Вакнин:

«Нарциссисты пытаются эмулировать и симулировать эмоции или, по крайней мере, их выражение, внешнюю сторону (аффект). Они подражают и воспроизводят замысловатую пантомиму, которую учатся связывать с существованием чувств. Но в действительности никаких эмоций нет, нет эмоционального коррелята. Это пустой аффект, лишенный эмоций».

При этом, отмечает Вакнин, «многие нарциссисты могут разумно объяснять такие эмоции, которых никогда не испытывали – вроде сопереживания и любви. Потому что они делают своим пунктиком много читать и взаимодействовать с людьми, точно переживающими их. Постепенно они сооружают рабочие гипотезы того, как люди чувствуют. Созданные ими модели позволяют им лучше предсказывать людское поведение и управлять им. Нарциссист подчиняет свои притворные эмоции своему рассудку. Он «решает», что правильно чувствовать так-то и так-то. Его «эмоции» – неизменно плод анализа, выбора целей и планирования».

Но долго изображать любовь невозможно. Вот и нарциссист устает от этого, желая «побыть самим собой» – то есть, надменным, завистливым, нетерпимым к критике, гневливым. Тут-то он и откалывает какой-нибудь финт ушами, который заставляет нас недоумевать, страдать и требовать объяснений. А в ответ – зловещая тишина или невнятные, отрывочные реплики о том, что его «коробит» и «напрягает».

«Взаимоотношения любви и партнерства для такого человека чрезвычайно затруднены, – пишет Елена Емельянова. – Прежде всего, для него быть любимым – означает снова соответствовать завышенным ожиданиям, скрывать свое несовершенство и ощущение глубокой ничтожности по сравнению с тем образом, который он должен предъявлять окружающим. Делать все это рядом с близким и любящим человеком чрезвычайно сложно».

Вопрос № 6. Хотел бы он чувствовать так же, как и мы?

Нарциссист не только не завидует нашей способности к эмпатии, но и презирает чувствительных людей, считая их слабыми и уязвимыми.

«Психопат не признает никакого недостатка в своей душе и не видит необходимости измениться, – пишет Харви Клекли.

В то же время нарциссист осознает свое неумение чувствовать. Иногда он ощущает это как ущербность, но чаще расценивает как признак своей избранности.