Бойся, я с тобой

Чем старше становится нарциссист, тем больше накапливается в нем неудовлетворенность жизнью, окружающими и очень отдаленно и смутно – самим собой. Кернберг говорит об «ухудшении состояния нарциссической личности после сорока лет. У людей с нарциссической патологией личности с годами происходит бессознательное обесценивание как собственного прошлого (чтобы не завидовать себе), так и прошлого других людей (чтобы не завидовать другим). Следовательно, этим людям недоступно нормальное удовлетворение, связанное с воспоминаниями о прошлом или о людях, которых они любят. Поэтому патологический нарциссизм ведет к усилению социальной изоляции и к внутреннему ощущению пустоты. Во многих случаях этот порочный круг обесценивания и пустоты непреодолим».

«Их несносная личность и нетолерантное поведение вынуждают их терять друзей и супругов, приятелей и коллег, работу и семью, – вторит Сэм Вакнин. – Их постоянная подвижность и нестабильность вынуждают их терять и все остальное: место обитания, собственность, бизнес, страну и язык. При этом нарциссист сознает свою склонность терять то, что имело ценность, смысл и значение в его жизни. Но за эту непрерывную цепочку потерь он винит жизнь, судьбу, страну, босса, родных и близких».

«Бедность эмоциональной сферы порождает скуку и желание «чего-то интересного», жажду сильных страстей и глубоких впечатлений. Не умея получать их интенсивно, находить в собственной душе, они пытаются получить их экстенсивным методом, то есть, количественным: расширять круг знакомств, менять место жительства и работы, половых партнеров. Они любознательны, но это не живая творческая любознательность ученого, а мимолетный интерес туриста с последующим быстрым забвением, – рассуждает lili_dunkerk. – Не знать вообще никаких чувств кроме физиологических удовольствий, удовлетворенного или уязвленного самолюбия, страха и мещанской радости от покупки новой тачки или шмотки – не есть ли это худшее из несчастий на этой земле?»

Что представляет собой жизнь нарциссиста, емко описывает Сэм Вакнин:

«Опустошенность, экзистенциальное одиночество (он не разделяет никакой общей духовной площади с другими людьми), тоска, дрейф, эмоциональная отстраненность, механизация/роботизация и бессмысленность – все это топливо для его зависти и проистекающей из нее ярости, а также усилитель для механизмов предотвращения эмоциональной вовлеченности».

Этот список продолжает Отто Керберг: