Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых

«Нарцисс особенно «эмоционален», когда его отнимают от его наркотика – нарциссического ресурса, – пишет Вакнин. – Нарцисс ложно идентифицирует этот кризис с эмоциональной глубиной, и его самоубеждение столь огромно, что ему также удается обмануть и свое окружение».

Иногда брошенные мучители разыгрывают целые спектакли, рисуясь перед окружающими в роли жертвы глобального и бесчеловечного предательства.

«В конце он состроил из себя нереальную жертву, устроил показательные истерики во всех соцсетях. «Жизнь покрылась холодным мраком и серой болью», – цитирую».

Отчаявшись вернуть вас, агрессор может потерять остатки самообладания:

«Он меня ударил, и я была ужасно рада! Потому что он мне отбил кусок зуба и я его специально сохранила и возвращалась потом как к доказательству того, что мне ничего не привиделось. После этого выгнала сразу же и окончательно. А он потом присылал мне СМС с проклятиями и про то, что я испортила ему жизнь. Нытье и вялые попытки наладить отношения тянулись еще четыре года».

Обычно решение уйти зреет в вас довольно долго. Но до поры до времени находятся факторы, перевешивающие в пользу «остаться». Я призываю: уходя – уходите. Не бросайтесь словами о разрыве. Подготовьтесь к нему морально, а если дело зашло далеко – то морально, материально и физически.

Что значит моральная готовность? Честно самой с собой решить, что вы действительно уходите, а не используете эту угрозу манипулятивно, чтобы «взбодрить» агрессора. Что вы уже не поверите его раскаянию, обещаниям и «новой жизни». Что вам больше ничего от него не нужно.

Вы должны понимать, что уходите навсегда, что этого человека никогда не будет в вашей жизни ни в каком формате (ни как друга, ни как секс-партнера), и что ваше решение бесповоротно и обжалованию не подлежит. Что для этого решения есть веские основания, а не вот вам моча в голову ударила. Достигнув такой моральной готовности, уходите – а дальше будьте принципиальны и непреклонны.

Почему мало у кого получается уйти с первого раза? Тут две группы опасностей: внешние и внутренние.

Внешние – это пинги брошенного агрессора, о них мы подробнее поговорим в главе «На бис». Защита от пингов одна: полное прерывание общения. Это очень сложно и одновременно очень просто. Обычно больше ничего не потребуется.

Вторая внешняя опасность – агрессия окружения. Об этом подробно расскажу в следующих книгах, а пока поясню вкратце: на вас могут хорошенько надавить через общих друзей, маму, сестру, тетю… И нередко эти «любящие люди»… принимают сторону вашего мучителя! Они говорят что-нибудь типа: ребенку нужен отец… а может, отношения можно наладить… он так искренне раскаивается и на все ради тебя готов… как же все-таки он тебя любит… ну ты ведь тоже не ангел… а может, дать ему последний шанс?

Читала историю. Мужчина вызвал жену на разговор, за креслом припрятав топор. Ей стало понятно, что он дошел до ручки, и она ушла. Он подключил всех родственников. Играл в раскаяние. Стращал: если не вернется – повешусь и в своей смерти, мол, попрошу винить Клаву К.

И что вы думаете? Даже несмотря на топор и явную угрозу жизни женщины, доброхоты наперебой принялись убеждать ее вернуться. Вот как «бессмысленна и беспощадна» бывает агрессия окружения…

И защита от нее та же – железобетонная уверенность в своей правоте. Не пускайтесь в полемику, никому ничего не доказывайте, у вас сейчас нет на это ресурсов.

Кроме того, это опасно. Вас могут переубедить. Поэтому прервите поток увещеваний и предложите поговорить на другую тему. Вас не слышат? Прерывайте общение – временно или насовсем. Гоните от себя желающих вас помирить, несмотря на ваше категорическое нежелание. На самом деле эти люди вам не друзья.

Если не хотите пережить длительный период схождений и расхождений, с каждым циклом приближаясь к Утилизации, не покупайтесь ни на патоку, ни на угрозы. Покинутый агрессор не скончается от разбитого сердца. Да, он будет рвать и метать, но глубина и содержательность этих страданий совсем не те, что переживаете и еще долго будете переживать вы. О том, что чувствует брошенный абьюзер, рассказывает Отто Кернберг: