Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых

Хотя – на секундочку! – всхлипывая и хватая нас за руки, агрессор не спешит принести нам настоящие извинения. Он делает это формально, даже если использует вариант сахарного шоу «Я больше так не буду». Почему, разъясняет Хотчкис:

«Они боятся, что признание вины или зависимости выставит на всеобщее обозрение нечто неприемлемо постыдное. Таким образом, нарциссические личности или избегают искренних извинений и сердечной благодарности, раскаяния и признательности, или они к этому просто неспособны».

«Как любой человек с серьезными проблемами, мучители старательно прячут свое истинное лицо, – пишет Ланди Банкрофт. – Один из способов избежать ответственности – это заставить вас поверить, что проблема в вас, или, по крайней мере, в вас обоих. Он затаскивает вас в лабиринт, и все ваши отношения превращаются в поиски выхода в обход ловушек, зеркал и неожиданных поворотов. Он хочет озадачить вас, занять вас разгадыванием его скрытых посылов, как если бы он был прекрасной, но сломанной шкатулкой, к которой только нужно подобрать правильные ключики и детальки, и она заиграет волшебную музыку. Настоящая же его цель, хотя он никогда не признается в этом даже себе, – заставить вас ломать голову, чтобы вы не дай бог не заметили логики в его поведении, сознательных действий за внешним сумасшествием.

Мужчина-мучитель меньше всего заинтересован в том, чтобы вы докопались до сути его проблем. Он будет бесконечно водить вас за нос причинами и поводами, в то же время изо всех сил навешивая на вас обвинения и заставляя вас сомневаться в самой себе».

Все еще считаете, что сможете выяснить у своего неотразимого причины его «загадочного» поведения? Дерзайте. Только сначала прочитайте, чем увенчались попытки Сушковой добиться от Лермонтова объяснения его внезапного охлаждения. Итак, после отправки анонимного письма он пару раз являлся к Сушковым с визитом – ему, естественно, было отказано. Он прекрасно знал, что так и будет – с этой целью и направлял письмо таким образом, чтобы устроить семейный скандал.

«Дня через три после анонимного письма Мишель опять приехал, его не велели принимать: он настаивал, шумел в лакейской, говорил, что не уедет, не повидавшись со мной, и велел доложить об этом».

Это было не более чем спектаклем, но Сушкова тогда сочла, что ее с любимым разлучают некие злые силы. Но пару недель спустя Екатерина встретила Лермонтова на балу, и он… прошел мимо нее!