Бойся меня

Савва занимает соседнее кресло и ныряет пальцами в волосы, отводя назад упавшую прядь. Одного этого движения достаточно, чтобы я попалась в ловушку и начала его разглядывать. Я не из тех женщин, кто считает, что дорогая машина украшает мужчину, но сейчас испытываю настоящее эстетическое наслаждение. Приглушенный свет салонных диодов падает ему на лицо, обнажая проступившие ямочки на щеках; длинная кисть с поблескивающим браслетом часов очень органично смотрится на руле, как и плечи, расслабленно опирающиеся на кожаное кресло с вышитой автомобильной эмблемой.

— Ты меня разглядываешь.

Голос, прозвучавший в идеальной тишине автомобиля, отдается во мне глубинной вибрацией. Как-то все резко стало чересчур интимно, что я начинаю теряться.

— Жду, когда ты заведешь двигатель и отвезешь меня домой как и обещал, — отвечаю я с охрипшим смешком. Мне не нравится то, что он может увидеть мое волнение. С Саввой это все равно, что дать пиранье почувствовать кровь.

Он тычет пальцем в кнопку на панели, заставляя двигатель заурчать, и я беззвучно выдыхаю: да, так гораздо лучше.

— Ты бы мог убавить кондиционер, потому что я немного мерзну, — для наглядности я потираю покрытые мурашками предплечья.

Длинные пальцы несколько раз касаются светящейся панели, но вместо того, чтобы вернуться к рулю, обхватывают мое колено. Ноги непроизвольно дергаются, а сердце с размаху впечатывается в грудную клетку, начиная барабанить как сумасшедшее.

— На это я разрешения не давала, — сиплю я, накрывая его ладонь своей с намерением снять.

— Ошибочная трактовка происходящего, Мирра, — его голос словно густая патока затекает мне в уши, под кожу, в глаза, туманя сознание. — На самом деле это я тебя не спросил.

18

Его рука с легкостью избавляется от моей и скользит выше. Гладит кожу, посылая волны мурашек по ноге; скатывается к внутренней поверхности бедра и нагло минует задравшийся подол платья.

— Прекрати.

С тем же успехом я могла попросить его продолжать: из горла выходит лишь тихое сипение.

И ты позволишь ему так запросто воспользоваться своим состоянием? Черт возьми, приди в себя и соберись.

Я прочищаю горло и, развернувшись, смотрю ему в глаза. Прямой зрительный контакт всегда действует на людей отрезвляюще, так же как язвительность в голосе:

— И что же ты делаешь?

— Не пытайся. — Дыхание перехватывает, потому что в этом момент его пальцы проталкиваются между моими сжатыми бедрами. — Со мной не сработает.

Лицо Саввы становится ближе, и я машинально вжимаюсь в кресло. Его зрачки, словно два горящих астероида, намеревающиеся уничтожить мою планету, и в  поисках спасения я закрываю глаза.

— Трогаю тебя. Целую. Все, как тебе нравится, — слышу я перед тем, как ощущаю давление его губ на своих.

Вонзившись в шею Саввы ногтями, я впускаю его в себя. Влажный вкус языка играет у меня во рту, пальцы беспрепятственно трогают меня поверх белья. Я не знаю, алкоголь так на меня действует или он сам, но границы дозволенности, которые я обычно ощущаю, сейчас с треском рассыпаются. Мне мало всего: мало нашего поцелуя со столкновением зубов, мало влажных звуков и шума сбившегося дыхания, мало того, что его рука делает у меня под юбкой.

Я хочу больше. Хочу больше. Хочу. Хочу больше.

Возможно, я произнесла эти слова вслух, потому что моя спина вдруг отрывается от обивки кресла, а в уши проникает хриплый шепот:

— Иди ко мне.

Темно и неудобно. Мое колено задевает рычаг передач, крестец упирается руль. На все это мне сейчас наплевать: мне нужна еще одна доза его губ.

Дыхание Саввы обжигает мою шею, ладони по-хозяйски задирают подол платья и сжимают бедра. «Сильнее», — шепчу я ему. Каждую миллиметр тела пронзают искры эйфории: с такой силой он вдавливает пальцы мне в кожу и запечатывает губами мой рот. Болезненный спазм внизу живота требует освобождения, так же как и мой распоясавшийся голод. Я даже не помню, чтобы когда-либо испытывала настолько неконтролируемое сексуальное влечение. Хочу чувствовать его в себе. Сейчас. Сию же минуту.

Мои пальцы находят его ремень и неумело расправляются с пряжкой. Слышится легкое жужжание — кресло отъезжает назад. Савва приподнимает бедра, стягивая брюки.

Его член твердый, почти раскаленный и настолько длинный, что я не удерживаюсь от изумленного:

— Ох, черт.

Ну а какой мог еще быть у парня с такими пальцами.

И снова поцелуй и снова его ладони, собственнически обхватившие мои ягодицы. Савва даже не пытается снять с меня белье — просто оттягивает его в сторону.

Я не склонна к актерству и фальшивым стонами в попытке польстить самолюбию партнера, но на это долгожданное проникновение откликается все мое тело, заставляя меня захлебнуться глубинным хрипом. Савва ощущается именно так, как мне сейчас нужно: плотно, идеально глубоко, до сладкого нытья в животе и поджимающихся ступней.

Я начинаю двигаться на нем сама — настолько я изголодалась. Сколько у меня не было секса: месяц? полгода? Сейчас кажется, будто целое десятилетие.