Бойся меня

Я утыкаюсь носом в его ключицу и беззвучно дышу. Не представляю, чтобы когда-то проделала такое с Никитой. Интересно, он меня обнимет? Это входит в его концепцию об «особенном человеке»?

И тогда он перекатывает меня на спину. Это происходит так неожиданно, что из моих лёгких вырывается слабый булькающий звук. Его лицо надо мной, горячее жёсткое тело на мне. Сердце барабанит как бешеное, то ли от неожиданности, то ли от ожидания.

– Ты можешь продолжать меня обнимать, – хрипло шепчет Савва, заглядывая мне в глаза. – Мне просто захотелось сменить положение.

Тяжесть его веса сдавила мне грудь, телу под плотной махровой тканью нестерпимо жарко. Я ведь всё ещё хочу его обнимать?

Обхватываю руками его шею и тяну к себе. Прядь его волос касается моего лба, губы катастрофически близко. Чуть потянись вперёд – и они встретятся.

– Я не собираюсь тебя целовать, – шепчу. – Мы просто обнимаемся.

– Ты раздвинула ноги.

Мои ноги. Мои чёртовы неуправляемые ноги, гостеприимно обвивающие его бёдра. Когда я успела? Сделала это по инерции?

– Ты слишком много думаешь, Мирра. Забудь.

Шершавый подбородок касается моего, а в следующую секунду я чувствую его губы. Они сливаются с моими и раздвигают их, запуская внутрь влажное тепло. Оно скатывается по нёбу, заражая собой каждую клетку тела, скапливается в животе. Халат становится тесным, как, впрочем, и кровать, и даже комната. Господи, меня совсем недавно чуть не изнасиловали… Это нормально, что я такое чувствую? Хочу так много… Его всего.

– Попроси меня, – Савва отрывается от моих губ. – Скажи, чего ты хочешь.

Я не готова… не готова. Это буду не я.

– Целуй меня… Трогай меня. Мне нужно.

Его лицо отдаляется, и уже в следующую секунду я чувствую его пальцы в вырезе халата. Разгоряченную кожу обжигает прохладой – ткань распадается по сторонам. Живот резко сводит судорогой, едва его губы соприкасаются с моим соском. Во рту вновь появляется солоноватый вкус: в попытке спрятать стон я зацепила ссадину.

«Какого чёрта… Какого чёрта…», – изумлённо барабанит в голове. Какого чёрта я чувствую это настолько сильно?

Он ласкает мою грудь языком, тянет её губами, заставляя меня выгибаться на кровати, распахивать глаза и извиваться. Это стресс… Адреналин… Гормоны, выделившиеся в огромном количестве. Это они заставляют меня ощущать себя так. Словно я до предела натянутая струна, каждый щипок которой отзывается продолжительным звуком.

Его ладонь у меня на рёбрах, на животе. Сомнений больше нет – я послушно раскрываю для него ноги. Потому что хочу, чтобы стало легче. Хочу знать, как он будет трогать меня там, хочу взорваться под его пальцами.

Я чувствую его эрекцию бедром – он тоже возбуждён. Можно помочь ему рукой, но я слишком обезумела, чтобы думать сейчас о чём-то, кроме собственного тела.

Савва приподнимается и смотрит мне в глаза, когда размазывает по клитору моё возбуждение и когда проникает в меня пальцами. Да, он умеет трогать так, что я перестаю контролировать мимику и звуки, которые издаю. Смотри, одержимый спаситель. Моё тело трясётся, хлюпает и стонет из-за тебя. Может быть, я и правда для тебя особенная, потому что не нахожу другого объяснения тому, почему с тобой я чувствую себя так.

13

Меня будит шаловливый луч солнца, настойчиво раздражающий веки. Я закрываюсь от него рукой, но тщетно: он находит способ просочиться сквозь пальцы. В ноздри ударяет пряный мужской запах, вместе с которым в сознание потоком льётся вчерашняя ночь: глубокий влажный поцелуй, тело Саввы на мне, тёплые губы, ласкающие мою грудь, его пальцы… Эти восхитительные пальцы, подарившие мне настолько острое удовольствие, какого я ни разу не испытывала при куда более интимном контакте с Никитой.

Следом будто из параллельной вселенной набегают другие воспоминания: похотливо дышащая человеческая масса, удушливая вонь мочи, солёный вкус на губах. Я открываю глаза.

Нет, это был не сон. Лицо Саввы находится прямо передо мной – он всё ещё спит. Тёмно-русые волосы падают ему на лоб, лицо расслаблено. Я не могу упустить возможность его разглядеть, когда он настолько беззащитен. У него густые, совершенно прямые ресницы, кожа по-юношески гладкая и чистая, без малейшего изъяна. Сейчас ему можно дать не больше двадцати трёх. Всё изменится, как только он откроет глаза. Кто ты, парень? Кто твои родители, и где ты научился так читать людей? И почему выбрал именно меня?

– Здравствуй, – вдруг произносит Савва, перед тем как открыть глаза.

Да, теперь ему совсем не двадцать пять. Его взгляд старше меня на пару десятилетий.

– Как ты узнал, что я не сплю? – от неожиданности и лёгкого замешательства я спрашиваю первое, что приходит в голову. – У тебя есть сверхспособности?

– Люди чувствуют, когда на них смотрят. Особенно так, как смотрела ты, – на его щеке появляется ямочка: – Ты меня разглядывала. Любой бы на моём месте проснулся.