Бойся меня (ЛП)

Погруженная в свои мысли, я слишком быстро свернула на школьную парковку. На парковке всё ещё стояла группа школьников, хотя скоро должен был прозвенеть первый звонок. Припарковав машину, я заметила в одном месте большую толпу. Когда я подошла ближе, то увидела сквозь небольшое отверстие знакомую чёрную мощную машину и прислонившегося к ней Кирана. Квентин и Дэш блокировали его от толпы. Я не могла понять, что происходит, потому что все говорили одновременно. Я подошла поближе к кругу и едва смогла разобрать различные: «ты в порядке?», «как там Кинан?» и «что случилось?».

Моё сердце замерло при виде его. Прошла всего неделя, но из-за беспокойства и того факта, что я скучала по нему, мне казалось, что прошло гораздо больше времени. Я ускорила шаг, чтобы добраться до него прежде, чем он снова исчезнет, и как только я вошла в круг, Хлоя Ньюман, одна из черлидерш, бросилась в его объятия и, что ещё хуже… он поймал её.

Я стояла и смотрела на них. Боль привела меня в чувства, и я умерла внутри. Но когда я увидела, как его руки ощупывают её задницу, я забыла о боли и позволила своему гневу взять верх. Не успела я опомниться, как мои руки уже вцепились ей в волосы, и она повалилась на землю. Толпа взорвалась хаосом, когда я вскочила на неё и занесла кулак назад. О, вам лучше поверить, что я стремилась к её идеальному маленькому носу, но моему кулаку не суждено было соприкоснуться с её лицом. Моя рука была схвачена, и меня дёрнули вверх, прямо в твёрдую грудь.

— Что ты делаешь, Лэйк? — спросил Киран нейтральным голосом. В его голосе звучала скука.

— Что я делаю? Что ты делаешь? — закричала я и отстранилась от него, мне было всё равно, что я могла выглядеть и звучать как баньши. Что он со мной делает? — Ты исчезаешь на несколько дней, и в первый раз, когда я вижу тебя, то нахожу тебя мацающего руками ближайшую шлюху? — упомянутая шлюха уже сбежала со своим отрядом шлюх.

— Это не так уж и важно.

— Черта с два, придурок.

Знакомый пылающий взгляд его глаз вернулся, и вена на его виске снова начала пульсировать.

— Пойдём. — Он ушёл, полагая, что я последую за ним. Я так и сделала. Я последовала за ним в один из пустых классов, где раньше хранились дополнительные парты.

— Где ты пропадал? — спросила я, когда он пристально посмотрел на меня своими чёрными глазами. Я так давно не видела его таким, что почти забыла о его свирепости.

Он глубоко выдохнул. — Послушай, мне очень жаль, что я исчез. Как твои дела?

— Зла и даже не знаю… может быть, обижена? Где ты был?

— Мне пришлось кое-что выяснить.

— Но как ты мог вот так оставить Кинана одного?

— Он не в безопасности, пока мой отец там, и у него есть Джон.

— Но ты ему тоже нужен, ты же его бра…

— Не надо, — отрезал он. — Не говори так. — В его голосе безошибочно угадывалась боль. Я могла только догадываться, каково было Кинану, когда он узнал об этом. Однако в тот вечер Киран не выглядел удивлённым.

— Ты знал всё это время?

— Да.

— Откуда? — недоверчиво спросила я.

— Я видел её фотографию на ночном столике Кинана в тот день, когда Джон привёз меня домой. Он сказал, что она его мать. — Киран сглотнул и глубоко вздохнул, но не продолжил.

— И что же они заставили тебя сделать? — я не сочла нужным вдаваться в подробности. Между нами стояла только одна вещь. Он пристально смотрел на меня, но я не собиралась отступать снова.

— Думаю, это уже не имеет значения. — Его тон был безутешным, и мне стало интересно, что он имел в виду. — Я впервые убил за них, когда мне было шесть лет.

— Как же так? Ты был так молод.

— Просто удивительно, на что ты способен, когда умираешь с голоду и не знаешь выхода. Они использовали всё, что могли, чтобы контролировать нас. Вскоре я перестал замечать голодные боли или жажду, а шрамы зажили ещё до того, как я узнал, что они вообще есть.

В моей голове крутилось так много вопросов, но я не хотела прерывать его. Он смотрел куда-то вдаль, и всё его тело было таким неподвижным.

— Они начали моё обучение с малого. Сначала они хотели наказать других детей, пока я не стал взрослым. После двух лет убийств я стал одним из лучших среди них. Я был грёбаным восьмилетним ребёнком. Я перестал думать и чувствовать. Это поддерживало во мне жизнь.

— Это не жизнь, — возразила я.

— Откуда тебе знать? — спросил он со злостью, и я поняла, что он прав. Я даже не знаю — я просто судила. Похоже, у него не было выбора.

— Мне жаль. — Он кивнул и продолжил:

— Она пришла посреди ночи, как плохой грёбаный сон — совсем как ты, только ты была гораздо реальнее. Я неделями не обращал на неё внимания, пока её без конца избивали. Она была такой маленькой и такой невинной. Я думал, что она слаба, когда не делает того, что ей говорят. Однажды, наверное, голод пересилил её страх, потому что один из курьеров поймал её, когда она рылась в мусоре в поисках еды, и избил. Он так сильно избил её в тот день, что я, наконец, сделал то, чего не должен был делать.

— Что ты сделал? — спросила я, борясь со слезами из-за картины, которую он нарисовал с маленьким, беспомощным ребёнком.