Бойся самого худшего

— Пожалуйста, подождите секунду. Возможно, она назвала другие имя и фамилию.

— Так я и спрашиваю, — проворчал он. — Какие?

— Не знаю, — ответил я и полез в карман за фотографией. Просунул в дверную щель ему.

Портье неохотно взял ее двумя пальцами и вгляделся.

— Погодите. — Он зашел за стойку и взял очки.

Это позволило нам войти внутрь.

— Да, эту девушку я видел, — неожиданно сказал он.

— Где и когда? — чуть не крикнул я.

— Она приходила сюда, наверное, недели две назад, может, больше. Искала работу. Но нам тогда люди не были нужны.

— Она как-то назвалась?

Портье пожал плечами:

— Может быть. Но я не запомнил. Посоветовал ей попытаться в другом месте. Там, я слышал, кто-то недавно уволился из устроившихся на лето, и они ищут работника.

— Как называется эта гостиница? — спросил я.

— «Прикоснись к облаку».

— Что? — переспросил Боб.

— Гостиница так называется. «Прикоснись к облаку». Это туда дальше по дороге, где начинается подъем.

— Вы не знаете, получила она там работу?

— Без понятия, — сказал он и начал выпроваживать нас из вестибюля. — Теперь отправляйтесь туда и разбудите их.

Что поделаешь, мы двинулись дальше. Ехали медленно, чтобы не пропустить вывеску. И все равно пропустили. Хорошо, что Боб заметил. Пришлось сдавать задом метров тридцать.

Даже в полумраке было видно, что гостиница знавала лучшие дни. Вывеска над входом проржавела и требовала покраски, одна лампочка перегорела, и скорее всего давно. Заборчик вокруг садика покосился.

Мы повторили те же действия, что и у предыдущей гостиницы: вылезли, засунули пистолеты за пояс сзади и все остальное.

Здесь на стук тут же отозвалась собака.

— Митци! Перестань, — раздался женский голос. Затем внутри зажегся свет.

Ей было лет сорок, блондинка, красивая, даже в это время суток, и в поношенном домашнем халате. Митци не унималась, и ей пришлось повысить голос.

— Что вам нужно?

— Я ищу свою дочь, — громко сказал я. — Может, она работает здесь. Сидни Блейк.

— Извините, — сказала женщина, — но у меня таких нет. Боже, Митци, заткнись же ты наконец!

Пес заткнулся.

Я прижал к стеклу фотографию Сид. Женщина наклонилась.

— Это Керри.

— Керри?

— Да. Керри Мортон.

— Она работает здесь? — спросил я.

— Да. А вы?..

— Тим Блейк. Ее отец.

— Если вы ее отец, так почему же у девушки другая фамилия?

— Долго рассказывать. Мне очень важно ее увидеть. Где она живет?

Женщина продолжала вглядываться в меня. Возможно, искала сходство.

— Позвольте мне посмотреть ваши документы. И ваши тоже. — Она показала на Боба.

Я вытащил водительское удостоверение, прижал к стеклу. Боб сделал то же самое.

— Подождите. — Хозяйка гостиницы кивнула и ушла.

Видимо, недалеко, потому что было слышно, как она говорит кому-то:

— Просыпайся и надень штаны.

Затем мужской голос что-то проворчал.

В ответ она сказала:

— Там какие-то идиоты явились, мне одной с ними идти неохота.

Спустя несколько минут хозяйка вернулась с молодым человеком. Он был в линялых джинсах, без рубашки и босой, но в остальном как будто сошел с рекламы фирмы «Аберкромби и Фитч»: брюшной пресс как стиральная доска, мускулистые плечи и руки, черные как смоль волосы. Мы с Бобом переглянулись. Молодой любовник зрелой женщины, мальчик-игрушка. Но с такой игрушкой лучше не связываться. Он сонно прищурился на нас.

— Уайатт пойдет с нами, — сказала хозяйка.

Мы не возражали.

— У меня тут несколько нездешних работают. Вот Уайатт. — Она показала на парня. — И живут они в домиках, там дальше. Керри тоже. — Уайатту, очевидно, были предоставлены лучшие условия, по крайней мере на эту ночь.

— Они пронумерованы? — быстро спросил я.

— Мы вас проводим, — успокоила меня хозяйка и повела нас по тротуару вокруг здания к ряду выстроившихся у леса хижин, тускло освещенных лампочками на деревянных шестах. Я надеялся, что Уайатт спросонья, да еще в темноте, не заметит выпуклости сзади под пиджаками у меня и Боба. — Керри живет вон в той. — Хозяйка показала. — Но учтите, ей не понравится, что вы явились среди ночи. Мне так очень не понравилось.

Я весь дрожал от нетерпения. Наконец-то нашлась Сидни. Наконец-то.

Хозяйка подошла к двери и негромко постучала.

— Керри, это Мэдлин. Открой.

Окно хижины оставалось темным, и никакого движения внутри слышно не было.

Я крикнул:

— Сидни! Это папа. Открой, не бойся.

Изнутри по-прежнему никто не отзывался.

— Придется вернуться за ключом, — сказала Мэдлин.

Но Боб обошел ее и ударил в дверь ногой.

— Не надо! — воскликнула она.

Уайатт схватил Боба за руку, но тот стряхнул ее и открыл дверь. Вошел и, поискав выключатель, щелкнул им.

Комнатенка была самое большее два метра на три. Койка, два стула, древний рукомойник. Никаких признаков водопровода. На рукомойнике лежали туалетные принадлежности — расческа, связка ключей, солнечные очки. Койка застлана. Было похоже, что на ней не спали.

— Где она? — удивилась Мэдлин. — У нее же утренняя смена.