Бойся сбычи мечт

Однако, когда Срок насадил на копьё свою первую в жизни законно добытую рыбину, азарт охоты захватил даже ленивого, как я понимал, Тырфа. До вечера Срок добыл ещё две, а Тырф — три. Тырф имел вид праздничного самовара.

Он насадил на бамбук свою добычу отдельно и нёс её горделиво, хотя, ему явно это было неудобно, так как приходилось нести ещё и толстый «кукан», на котором болталась наша общая добыча, связанная рыбьей кожей попарно за хвосты, в количестве двенадцати тушек, каждая килограмм по десять.

Лагерь нас встретил «гуканьем» и рёвом. Даже вождь приветливо помахал нам рукой со сжатой в кулаке дубиной.

Тырф свою добычу передал вождю персонально и получил от него дружеское постукивание рукой по спине.

В племени было всего около восьмидесяти особей, из них — сорок семь взрослых и восемнадцать грудничков. Остальные — в разной степени юношества и детства.

В одной из взятых нами с собой корзин было две шкуры птицы «Рух», а в другой: ножи, острия, арбалет и дротики.

Когда я достал шкуру и расстелил её перед вождём, он даже слегка отпрянул от неё. Я раскинул руки, покачал ими, словно лечу, и показал на небо.

— Кли? — Спросил вождь.

— Кли, — согласился я, вспомнив, как кричали эти птицы, пытаясь меня убить.

— Урф? — Спросил вождь.

— Урф, — скромно сказал я, потупив глаза, и получив одобрительный удар кулаком в плечо.

Моя другая рука непроизвольно дёрнулась, выбросив кулак, но до цели не достала. Руки ещё был коротки. Однако вождь посмотрел на меня с интересом и стукнул кулаком в плечо ещё раз, но послабее. Я стоял, глядя исподлобья на вождя.

Тот оставил игру в «гляделки», потрогал ступнёй мягкий пух и зафыркал от удовольствия. Эффект от щекочущих подошву пёрышек был непередаваемо приятным и мне знаком. Я улыбнулся. Вождь прошёлся по пуховому ковру и резко завалился на него телом.

И тут я увидел, как один из «приближённых» достал из корзины другую шкуру и, с понятной целью прижав её к своей груди, потихоньку отходит в сторону. Не подумав о последствиях, я, схватив воткнутое в землю копьё, подпрыгнул, резко приблизившись к нему, и всадил остриё копья ему в ступню, пригвоздив её к земле.

От боли вор взревел и выронил шкуру.

Пробив ему «троечку» сильно ниже пояса, я выдернул копьё и саданул ему тупым концом древка снизу под челюсть. Раскрытая в рёве пасть клацнула так, что левый клык выскочил и упал бы на землю, если бы я не поймал его рукой.

Грозно рыча, я оглядел племя и стоящих рядом остальных «приближённых» особ. Вместе с моим взглядом двигалось и острие моего копья. Все не отрывали от него своих глаз, а если и отрывали, то сразу прятали их от меня.

Я услышал рык вождя, но, как оказалось, он предназначался не мне. Обернувшись я увидел, что вождь стучит ладонью по шкуре возле себя.

— Урф! — Позвал он.

— «Твою же Родину Мать! — Мысленно сказал я себе. — Избавь нас боже от барской любви!»

Но Хрымар прихватил другой рукой рыбину, взял в руки подаренный мною нож, ловко, тремя движениями, располосовал тушку от хвоста до головы, сняв филе, и передал его мне. Я прифигел.

Хрымар лукаво глянул мне в глаза и вытащил из сумки, висевшей у него на плече, каменный нож размером побольше моего, не такой изящный и острый, как мой, без кожи на рукояти, но всё же — нож.

— Возьми, — проурчал он. — Урф хороший. Урф Мара.

Я не понял, что он имел ввиду, и он догадался.

— Урф — Мара! — Прорычал вождь, обращаясь ко всем, и ткнул дубиной возле моей ноги.

Всё племя двинулось на «коленопреклонение». Я, памятуя, поведение вождя, одаривал некоторых ударами тупого конца древка. Я не верил вождю, и воспринял его назначение меня вождём, как шутку, и по окончании королевской трапезы пошёл в свою нору, предварительно упав ниц перед вождём.

И это был правильный ход. Вождь искренне и громко, но не злобно, смеялся, порыкивая. Он действительно пошутил надо мной, но с дальним прицелом, и я раскусил его замысел. Проверка на алчность и глупость мной была пройдена.

Глава третья

Сытая рыбная жизнь племени закончилась вдруг.

Дня через три вождь задержал меня на утренней «разнарядке» и посмотрев мне в глаза своими почти чёрными глазами, сказал:

— Иди с Крэком.

Крэк был главным охотником стаи. Этот взрослый и сильный самец очень походил на Хрымара и размерами, и внешне. Я бы сказал, что они были «близнецами», но, честно говоря, все мужские особи племени для меня были похожи.

Засечный край находился на противоположном берегу реки километрах в десяти от деревни. Крэк сразу взял хороший темп бега и не сбавлял его до самой засеки. Мы с Крэком остановились, а загонщики побежали дальше.

Показав мне рукой, чтобы я не отходил от него, Крэк прошёл в сторону другого края засеки метров триста, разглядывая землю. Увидев искомое, он подозвал меня и ткнул пальцем в следы парных копыт. Я кивнул головой и показал руками «рога». Крэк хмыкнул и кивнул, что-то добавив жестами и пальцами. Язык жестов я не понял и Крэк, догадавшись об этом, показал рукой над землёй рост животного и потом развёл руки в сторону и к лицу.