Бойтесь ангалларийцев, дары приносящих

От стыда я готова была сгореть. Но жизнь продолжалась, поэтому я потянула друга на выход, прихватив по пути сумку и букет.

В лифте ехали молча. Я рассеянно смотрела на расстегнутый ворот рубашки напарника, пока он не поинтересовался: «Булочка, ты меня соблазнить пытаешься?» Застигнутая на месте преступления, я изобразила невинный взгляд, но Сашку не проведёшь:

– Ты только скажи, и я весь твой! На ближайшие двенадцать часов очарования твоего голоса!

Вот ведь, наглая морда, издевается.

– Ну что же ты молчишь, мой сладкий персик? Щёчки бархатные, губы алые! Всё, пропала моя холостяцкая жизнь! Женюсь я на тебе, Настя!

Пришлось глянуть построже, чтобы он прекратил паясничать. Но ведь у него взглядонепробиваемая шкура!

– Не смотри на меня так серьёзно, душа моя! Это не я начальников по ванным прячу! – продолжал измываться Сашка.

И ведь знает, паразит, что сказать, чтобы отбить у меня всякое желание играть в гляделки. Наконец-то мы вышли из здания и направились к набережной.

Сашка приобнял меня за плечи и уже серьёзным тоном сказал:

– Настя, не знаю, пройдёт ли наваждение у Димитриуса Прекрасного. Ведь он у тебя под дверью подслушивал, а это означает, что чары продолжают на него накладываться, пока ты говоришь с клиентами по телефону. Не понимаю, зачем ему это нужно, но у тебя есть два варианта действий. Нет, даже три. Первый – остаёшься в компании, и мы объявляем, что помолвлены…

Здесь я чуть не споткнулась, но он поддержал меня и продолжил:

– Конечно, это для прикрытия, булочка, иначе тебе замечательно подойдёт второй вариант – в любовницы к ангалларцу. Вижу, вижу по твоим страдальческим глазкам, что это совсем не вариант для тебя. И тогда остаётся третье – увольняться.

Я размышляла над третьим вариантом, как самым разумным. Потом достала листок и ручку и написала: «Буду увольняться».

– Разумное решение! – одобрил Сашка. – Вот что значит, женщина не может болтать, приходится постоянно думать!

Я засмеялась и стукнула этого шовиниста по спине.

Мы дошли до набережной. Парочки прогуливались вдоль моря, жара уже спала и тени от деревьев начали вытягиваться. Мы направились в наше любимое кафе.

Время пролетело незаметно. Сашка смешил меня постоянно. Потом проводил до дома.

– Смотри, он действительно приклеился! – воскликнул друг, увидев Дмитрия, ждущего около ограды. – Сейчас изображу разгневанного жениха.

И он шумно засопел, типа от ярости. Сдерживая улыбку, я подошла к дому и недоумённо уставилась на руководителя.

– Гаятэ Миронова, нам нужно поговорить наедине, – произнёс ангаллариец.

Нет, ну у него совсем нет совести. Я оглянулась на Сашку в поисках помощи, и он откликнулся немедленно:

– Маен Ангалларский, извините, что вмешиваюсь, но мы с моей невестой сами бы хотели побыть наедине.

Для наглядности обнял меня и прислонил к себе спиной. Дмитрий посмотрел на него с такой яростью, что, казалось, Сашка должен был тут же на месте сгореть.

– Маен Крылов и гаятэ Миронова, я очень рад за вас. Пожалуй, разговор может подождать до завтра, – и руководитель ушёл.

В другое время я бы испугалась такого гнева, но как только Сашка обнял, мне стало неинтересно всё остальное. Волновали только его сильные руки, я даже невольно поглаживала их, глядя, как начальник идёт к своему неомобилю.

– Пригрелась, котёнок? – улыбнулся мне Сашка и разжал объятия. – Печенюшка, пора спать! Это был трудный день. Беги домой!

Вот так, мне пришлось вспомнить, что я только друг для него. Ну, что же, я – птица гордая. Только кивнула в ответ и пошла домой.

Благодаря своей последней работе, я смогла купить себе уютную квартиру в небольшом доме в два этажа, со своим патио и бассейном. Как раз то, что мне нравится.

На следующее утро я первым делом распечатала заявление об увольнении в своём кабинете. Потом сходила помыть руки в ванную и застала умывающегося руководителя. Он явно неудачно провёл ночь – волосы в беспорядке, мятая рубашка на выпуск и полностью расстёгнута, а когда он обернулся ко мне, то я увидела и «красные» уставшие глаза.

Конечно, мне тут же надо было уйти, но я не могла оторвать взгляд от его мускулистого тела. Когда посмотрела выше, то вид его растрёпанной причёски с капельками воды срывающихся с кончиков прядок просто заворожил меня.

Он тоже молчал, и это придало мне смелости подойти и приложить руку к его груди, потом провести по щеке. В этот момент он вздрогнул, и всё очарование момента тут же исчезло. Я отступила на шаг, покраснела и быстро ретировалась в свой кабинет. Да что это со мной?! Вчера млела, когда Сашка обнял меня, по-дружески, между прочим, обнял. А сегодня вообще стала приставать к руководителю. Я приложила похолодевшие руки к горящим щекам и закрыла глаза. «Добрая» память тут же показала картинку полуголого начальника. Застонала от стыда и желания одновременно, открыла глаза и уставилась на заявление об увольнении. Вот им и займусь. Вышла из кабинета и подошла к Аглае. Она готовила кофе для шефа. Я поздоровалась и спросила, на месте ли рукль.

– Привет, Настя! Да, уже здесь. Мне кажется, он и не уходил. А тебе он зачем? – спросила ассистентка.