Бойтесь данайцев, дары приносящих

В этом решении, немедленно принятом к исполнению, содержалась изрядная доля ханжества и лукавства. Собравшиеся прекрасно знали, что в многонациональном Советском Союзе имелись нации и народности, которые лишь в исключительнейших случаях допускались к такому совершенно секретному делу, как оборонка и космос. В свое время тот же Королев перед Инстанциями собственной головой ручался, лишь бы оставили в ОКБ‑1 на более-менее руководящих должностях немца Раушенбаха, еврея Чертока, крымского татарина Аппазова. Говорят, лично с Берией объяснялся, лишь бы их не гнать. Обычно ведь на работу в «ящики» представителей подозрительных наций и народностей не брали. А впоследствии громадные проблемы будут у космонавтов Волынова и Елисеева, прежде чем их запустят-таки на орбиту – ибо в первом окажется при ближайшем рассмотрении толика иудейской крови, а во втором – прибалтийской.

Однако Советский Союз славился тем, что напоказ творилось одно (и говорилось с трибун, и писалось в газетах и книгах, и снималось в кино) – а в жизни происходило совсем другое. Считалось: то хорошее, что происходит напоказ и на виду, со временем подтянет, как комсомолка-отличница – неподдающегося хулигана, все остальное грубое пока и неправильное. Поэтому сказано демонстрировать в космосе дружбу народов или равенство полов – будем демонстрировать.

Ну, а для того, чтобы выступать за мир и всеобщее ядерное разоружение, следовало, конечно, наделать как можно больше ракет с атомными боеголовками. Так, плавно, перешли ко второму вопросу повестки.

– Вы ведь знаете, товарищи, – по-прежнему экспрессивно заявил предсовмина, – что янки установили здесь, за морем, в Турции, свои ядерные ракеты? Что же это получается? Пять-шесть минут подлетного времени, и они уже здесь, падают нам на головы! И бомбят наши Кубань, Дон, Донбасс, Крым, Одессу! А мы? Что мы можем противопоставить столь агрессивным планам НАТО? Я понимаю, это вопрос для заседания совета обороны, и он у нас здесь, в Пицунде, состоится завтра, с участием военных и других ответственных товарищей, но я у вас, ракетчиков, спрашиваю: что можно сделать?

На самом деле Никита Сергеевич далеко не прост был в ракетных делах. Сын его Сергей работал в «ящике» у конструктора Челомея, был шефом превозносим и продвигаем, а взамен (говоря современным языком) лоббировал перед папашей интересы своей «фирмы». И рассказывал отцу, конечно, о состоянии и перспективах ракетной техники.

– Так почему бы нам, – хитро оглядев собравшихся, проговорил председатель совмина, – не запустить на орбиту спутник с ядерной бомбой? Пусть он там кружит над нашими недругами, а если вдруг понадобится, атомная ракета посыплется по нашей команде в буквальном смысле им на голову? Сколько тогда подлетное время будет? Больше или меньше тех шести-восьми минут, что американцам лететь из Турции?

– Как раз столько и составит, – кивнул кто-то из конструкторов.

– Вот!

– Сделаем, Никита Сергеевич, обязательно такую ракету сделаем, – деловито пометил в своем блокноте Королев. Он не стал, разумеется, докладывать всесильному сатрапу, что эскизный проект подобной ракеты уже готов. Вскоре ее назовут ГР‑1, или глобальной ракетой.

А неустанный борец за мир во всем мире (как величали в газетах дорогого Никиту Сергеевича) продолжал свои человеконенавистнические построения.

– Я знаю, Сергей Палыч, вы такую ракету проектируете, чтобы на орбиту не пять тонн выводить, как сейчас, а все сорок. Дело хорошее, не спорю. Но почему мы с вами так опасливы, так робки? Что, если создать носитель, который смог бы закидывать на орбиту все семьдесят, а то и восемьдесят тонн? Вы представляете, какая перспектива открывается? Восемьдесят тонн на орбите – это целая космическая станция! Будут в ней летать наши космонавты, а мы оснастим ее ядерными боеголовками. И если вдруг, как говорится, завтра война, они обрушат эти атомные припасы прямо на головы американцам!

Королев опять сделал пометку:

– Вы абсолютно правы, Никита Сергеевич, перекомпонуем большую ракету Н‑1 на восемьдесят тонн.

Большая ракета была нужна главному конструктору – но не для войны и не для орбитальной станции. Такая ракета означала экспедицию на Луну и, кто знает, на Марс. И это было главным для Королева. Это – а не грозить «американам».

Нечасто, но случалось, что наметки, сделанные на совещаниях у главных руководителей СССР, воплощались в жизнь. По странному свойству советской системы, это происходило не тогда, когда речь шла об увеличении производства мяса и молока или выпуске качественной одежды и обуви. Но вот что касалось ракет или ядерного оружия, удивительным образом практически все так или иначе удавалось.

Глобальная ракета ГР‑1, на которой можно вывести в космос ядерную боеголовку, в ОКБ у Королева была создана, и ее макеты пару раз провезли по Красной площади во время парадов на седьмое ноября. Однако вскоре после этого начались переговоры о невыводе ядерных вооружений в космос, которые в 1967 году завершились подписанием соглашения.