Бойтесь напуганных женщин

– Я стала выращивать орхидеи. Заказала фирменную упаковку... Но зачем тебе эти подробности? Потом когда-нибудь расскажу. Так вот, Грэг всегда ждал меня у магазина. В машине. Самому, видите ли, торговать не хотелось. А вот надзирать за мной – совсем другое дело. Он отбирал у меня все до копейки... Не то чтобы принесенная мной сумма была такой уж большой, но что-то его привело в хорошее настроение. А когда на радостях он начал пить, я пошла спать. И тут слышу, дорогой муженек подошел к сейфу. Я встала с кровати и юркнула за портьеру, были такие у нас на дверях... как у мамочки!.. – передразнила Надя кого-то. – В общем, он стал набирать код и тихонько бормотать: «Два, восемь, шесть, пять...» Я постаралась запомнить, а когда он на другой день куда-то ненадолго ушел, проверила, правильно ли все запомнила. Правильно! Сейф и открыла, и закрыла!.. Вот тогда я и поняла, что моя свобода близка! Ты не представляешь, как повлияло на меня это открытие! Внутри меня все пело, так что я не смогла скрыть от него сияющих глаз. Он тут же уверился, что я смеюсь над ним, и избил до беспамятства. Потом, правда, испугался, что на этот раз я пожалуюсь в полицию, но я не знала, какие у них нравы в полиции. Вдруг начнут обыск, найдут сейф, откроют, а там деньги. Для Грэга – бешеные. Он же для виду работал у приятеля в магазине, получал по несколько долларов. Может, и какие-то темные делишки проворачивал. Как бы то ни было, вся самая тяжелая работа была на мне. Попробуй, какие у меня мышцы.

– Железные, – попробовав, согласилась Тоня. – Недаром ты Виктора с одного удара завалила.

– Что Виктора, я свою жизнь завалила всего одним ударом...

Глава седьмая

– Ну, нашла о чем печалиться! – затормошила ее Тоня. – У тебя еще вся жизнь впереди.

– Думаешь, у меня еще есть шанс?

– А ты думаешь иначе?

– Я вообще-то надеюсь... Погоди, я же еще не дорассказала. Дождавшись очередного запоя любимого муженька – кстати, долго ждать не пришлось, – я привела свой план в исполнение.

– Ты решила убежать?

– Не просто убежать, а сделать так, чтобы он тут же не бросился за мной вдогонку и не поймал меня на подъезде к аэропорту...

– А я еще подумала, почему ты говоришь – план?

– Не перебивай... – Надя обняла себя руками за плечи, чтобы скрыть нервный озноб. Похоже, пережитое крепко держало ее в своем плену. – Грэг совсем по-русски запивал виски пивом. И поскольку я спать еще не легла, гонял меня за ним постоянно и заставлял открывать. Аристократ хренов! Я, понятное дело, приготовилась заранее. Все таблетки снотворного истерла в порошок и стала в каждую банку насыпать понемногу... Наверное, в целом все же получилось очень много. У меня ведь было несколько упаковок.

– Несколько упаковок?!

Тоня смотрела на подругу во все глаза. Она сама бы не смогла привести в исполнение подобный план. Чтобы вот так банку за банкой начинять вовсе не безопасным лекарством!

– А что мне еще оставалось делать?! – Надя, наверное, была не в себе, потому что не слышала, как кричит. – Я не знала, сколько нужно, а вдруг бы он проснулся? На всякий случай я оставила записку на столе: прости, так больше не могу, уезжаю домой. Может, думала, полицейские поверят, что он из-за моего отъезда расстроился и выпил. Пустые банки я все же вынесла в мусорник подальше от дома и заменила их другими – благо они валялись во всех углах!.. Да, а в сейфе оставила пару тысяч долларов разными купюрами, чтобы мой отъезд не выглядел бегством совместно с ограблением. Не тронула и перстень на его руке. Дорогой, между прочим...

Она заметила испуганный взгляд Антонины, которым та невольно смотрела на нее, – Надежда так перечисляла деньги, перстень, словно была разбойницей с большой дороги, – и замолчала.

– Ты боишься меня или того, что сюда нагрянет полиция?

– Милиция, – машинально поправила Тоня.

– Но кто станет меня здесь искать?

– Твоя мама, например.

– А она не знает, что я приехала. Сбагрила меня с рук, в Америку, а сама замуж выскочила. Так что у нее сейчас эйфория. Молодой муж, любовь-морковь...

– Что-то в последнее время я только и слышу о женщинах, которые выходят замуж за мужчин моложе себя.

– А я, между прочим, не осуждаю. Что им еще остается? Сидеть и покорно ждать, пока какой-нибудь старикашка, натешившись юным телом и получив пинок под зад, решит стариться вместе с тобой?

– Ну, тебе-то вряд ли грозит такое. Мы еще даже в средний возраст не вступили. Считаемся молодыми.

– Считаемся! А послушать, две старые тетки, которым только и остается, что жить в этой дыре.

– Тебя сюда никто не звал! – оскорбленно заметила Тоня.

Она вовсе не считала себя старой. В двадцать-то восемь лет!

– Ты обиделась, что ли? Можно подумать, я подняла руку на что-то святое.

– Святое не святое, но мне слушать неприятно.

– Да ладно! Мне, между прочим, вполне нравится этот Раздольный, и я думаю, что здесь можно неплохо жить... некоторое время. А потом выгодно продать дом кому-нибудь, тоже истосковавшемуся по жизни на природе, и уехать в большой город.