Бойтесь своих желаний

— Ну так езжай к нему! — Я аж вздрагиваю от их дружного резкого восклицания. Сговорились, не иначе.

Помедлив еще пару минут, я решаю, что подруги правы. Если я люблю, то должна сделать первый шаг. Подскакиваю с дивана и несусь в ванную приводить себя в порядок.

***

А что, если его нет дома? Выходной. Миша, наверное, у родителей. Или вообще его клиент вернулся, и Миша на работе. Такое же может быть? Может. Скорее всего, так и есть. Снова прикусывая нижнюю губу, я отворачиваюсь от двери в его квартиру и сжимаю дурацкий букет цветов. Между прочим, на него я потратила деньги, отложенные на весенние ботинки. Не все, конечно, но много. Я думаю и боюсь, боюсь и думаю. Никак не сложу в голове, что буду говорить ему. Внезапно дверь за моей спиной открывается, и я вздрагиваю. Из своей квартиры показывается Марк.

— Ты долго топтаться будешь? — спрашивает он, усмехаясь. — О, цветочки. Мне?

Хочется ответить какую-то грубость, но, как назло, ничего в голову не приходит.

— А Миша…

— По прежнему живет в своей квартире, — отвечает Марк, кивая на Мишину дверь. — И должен быть сейчас дома.

— М, — все что мне удается ответить.

Марк раздраженно фыркает, а потом в несколько больших шагов пересекает коридор, нажимает на кнопку звонка и, развернувшись, возвращается домой, громко при этом хлопнув дверью. Я даже не успеваю ничего сказать, так и стою с открытым ртом, глядя ему вслед. А потом дверь Мишиной квартиры открывается, и я с точно таким же выражением лица поворачиваюсь к нему.

— Уля? — спрашивает Миша, как будто не веря, что я могу тут стоять.

— Уля, — тупо повторяю свое имя и, подняв руку вверх, тычу в него цветами.

Миша озадаченно хмурится, но принимает букет, а потом отступает в сторону, впуская меня в квартиру. Как только он закрывает за мной дверь, я приваливаюсь спиной к стене позади себя и медленно стягиваю шапку.

— Я не знаю, что сказать, Миш, — сдаюсь без боя. Пусть или любит меня такой странной, или окончательно пошлет, но эта неопределенность высосала из меня все соки. Я даже потеряла то, что наела за период критических дней.

— Ну ты пришла, наверное, тебе и говорить.

Мог бы и облегчить мне задачу, между прочим. Я тут как бы мучаюсь, страдаю вся. А он… бесчувственный… Нет, Мишу можно назвать каким угодно, но точно не бесчувственным.

— Ты мне нравишься, — тихо произношу я, глядя на его кадык. Почему именно туда — непонятно, но я сейчас согласна на что угодно, только бы избежать зрительного контакта. Почему-то мне страшно посмотреть ему в глаза. Думаю, я боюсь увидеть, что он остыл ко мне. Отвык за эту неделю или нашел себе другую белку. Или кролика, или лису. Да какая вообще разница? В этом лесу полно зверушек, готовых быть прирученными этими большими крепкими руками. Но они же мои!

— Хорошо, — спокойно отвечает Миша. — Продолжай.

— Очень.

— Хорошо. Еще.

— И я… мне было так плохо эту неделю. Я даже похудела.

— Хорошо.

— Хорошо, что похудела? — вскидываю на него взгляд. — Вот почему ты не звонил? Я просто толстая?

Миша усмехается и опускает взгляд на цветы.

— Это мне?

— Миш, ответь на вопрос, — настаиваю я. Подбородок начинает мелко дрожать. То есть, если я буду поправляться, то он меня разлюбит?

— И ты на мой ответь.

— Тебе цветы, да. — Голос совсем сел. — Ты потому меня разлюбил? Потому что я жру не в меру?

Миша откладывает букет на комод, подходит ближе и начинает меня выпутывать из одежек. Медленно раскручивает шарф, вынимает шапку у меня из рук, стягивает рукавички, расстегивает пуховик. Аксессуары аккуратно складывает на комод, а пуховик вешает на крючок. Когда он присаживается, чтобы помочь мне разуться, я упрямо вдавливаю пятки в кафельный пол.

— Я, может, не останусь.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

— Почему?

— Наверное, потому что ты все время занят. — Дергаю плечами, пытаясь показать свое пренебрежение, но представляю себе как это выглядит — совершенно по-ребячески и наигранно.

— Сейчас я свободен.

Я прищуриваюсь.

— Поэтому не нашел минутки набрать меня?

Миша выпрямляется, с его лица слетает улыбка.

— Зачем ты пришла, Уля? — устало спрашивает он.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Ты красива в любом весе. Теперь ты отвечай на мой.

— Я пришла потому что… потому что… — не могу выдавить из себя ни одного адекватного объяснения, почему я здесь.

Бросаюсь к Мише и пытаюсь прижаться к нему, чтобы хотя бы невербально выразить свои чувства, но он перехватывает меня за плечи и держит на расстоянии вытянутых рук, всматриваясь в мои глаза.

— Словами, Ульяна, — строго произносит он, а я тяжело вздыхаю.

— Я не умею! — выкрикиваю и топаю ногой для пущей убедительности.

— Тогда повторяй за мной: я.

— Я, — выдаю раздраженно.

— Тебя.

— Тебя. — Отвожу взгляд.

— На меня смотри. — Подчиняюсь. — Люблю.

— Люблю, — шепотом, потому что кричать о своих чувствах не хочется. И вообще те люди, которые говорят, что чувства их переполняют настолько что они готовы орать о них на каждом перекрестке, по моему мнению, лукавят. О любви не хочется кричать. Это слишком хрупкое и нежное чувство, которое хочется держать в ладошках и прятать от всего мира.