Бойцовская честь

– Фу, перекур, Леха! – крикнул Полтава. Несколько раз вдохнув и выдохнув, он заявил: – А я понял. Им некогда бояться. Ну, сам подумай, чего бояться моей маме? У нее нищенская зарплата медсестры, нет мужа и сын на плечах, которого она любит. И для которого делает все, чтобы он был счастлив. Чего ей бояться? Монстров? Да у нее каждый день страшнее всех этих монстров…

– Ты к чему это? – спросил я.

– Я? – Полтава огляделся по сторонам, тяжело выдохнул и проговорил: – Да к тому, что каждый сам определяет, когда он повзрослел. Один – когда девственности лишился, другой – когда в армии отслужил, третий – когда деньги зарабатывать начал. А я вот монстров перестал бояться, просто смотрю сейчас ужастики иногда и не боюсь. Ну, даже если монстры существуют, что они мне могут сделать? Убить? И что? Это все? Убийство – не самое страшное! – Андрей посмотрел на Алекса, который проверял дорогу перед нами, потом глянул на меня. – У нас сосед был. Даже не помню, как его звали, такой толстый мужик. Всегда дышал тяжело, когда по лестнице поднимался, даже на второй этаж. И как-то он шел пьяный, упал и умер. Причем ровненько возле подъезда. – Он усмехнулся. – Глупая смерть, да? Поскользнуться, удариться головой и умереть. Я понимаю алкоголиков, которые спились и умерли, понимаю наркоманов, которые отравили себя. А вот глупую смерть не понимаю. Вот шел человек, не думал, что сегодня умрет, не планировал никак. И вдруг раз – и труп.

– Это как Берлиоз в «Мастере и Маргарите»?

– Ага, – кивнул Полтава, снова хватаясь за веревку, и процитировал: – «Только соберется человек в Кисловодск, пустяковое, казалось бы, дело! Но и этого совершить не может! Потому что ни с того ни с сего! Вдруг! Поскользнется и попадет под трамвай!»

– Мне любопытно, Полтава, зачем ты мне все это рассказываешь? – пропыхтел я.

– А затем, что я монстров перестал бояться после того, как у меня появился другой страх – глупая смерть, – хихикнул Андрей. – Вот сейчас мы можем погибнуть именно так. Провалимся, к чертям собачьим, под воду – и все! Даже если выберемся – замерзнем моментально! А из-за чего? Из-за того, что поздно поехали и решили, что сможем добраться сами! А еще из-за того, что Мишка свой драндулет впритык заправил. – Затем он добавил с легким акцентом, пародируя, видимо, Воланда: – Над вами еще потешаться будут…

– А я пустую жизнь прожить боюсь, – неожиданно признался я другу. – Я почему из фирмы ушел – понял, что не в бабках суть-то. Пустоты боюсь. Что вот я оглянусь назад и пойму, что лучшие годы потратил бездарно. Я не хочу, как Мурат. Мужик он неплохой, но, по мне, несчастный, вот он тоже оглянулся на свою жизнь и понял, что ничего хорошего-то и не сделал. И пошел по тонкому льду судьбу испытывать.

Наш философский разговор оборвал, по обыкновению, Алекс. Если бы он его слушал, то, наверное, умудрился бы вставить пару неприличных фраз и выразил бы свою теорию. Но на этот раз это был истошный крик:

– Помогите!!!

Пробежав пару десятков метров, мы остановились возле Лехи, который отчаянно прыгал и кричал. Сначала я подумал, что у него просто истерика, в принципе немудрено при такой ситуации, в которой мы оказались. Но, подойдя поближе, я увидел маленький огонек метрах в ста от нас. Возле костра стояли два человека. Я не знаю, смотрели они на нас или нет. Словно по команде, я и Андрюха снова бросились к моторашке, в то время как Алекс шел навстречу людям у костра, размахивая включенным экраном мобильника – наверняка со ста метров ничего не было видно, но его это мало волновало, – продолжая кричать, он упрямо двигался к рыбакам.

Спустя минут пять неизвестные люди у костра уже подбежали к нам. Один – кряжистый мужик в зимнем рыболовецком костюме, второй – парень лет тридцати, гладковыбритый, в очках, при этом одетый в теплый тулуп и камуфляжные штаны, заправленные в здоровенные валенки. Посмотрев на нас, тот, что постарше, спросил:

– Случилось что?

– Дядь, нам вообще край, – выдохнул я, глядя на подоспевшего человека.

Благо на Иваньковском водохранилище местные жители думают очень быстро. Представьте, сидите вы у костра, присматриваете за жерлицами, а тут истошный вопль и три парня тащат моторашку на себе, при этом еще ноги четвертого из кузова выглядывают. Но наши новые друзья не стали долго расспрашивать нас, сначала кряжистый мужик подозрительно посмотрел на нас, потом подошел к кузову, посмотрел на Мишку, втянул воздух и сочувственно проговорил:

– Что, столичные, проводник напился? Бывает…

Покачав головой, он глянул на парня и сказал:

– А ты говоришь, жена у тебя дура.