Бойцовский Клуб

В первый раз, когда Марла наполняла урну пеплом, она забыла надеть маску. Когда, покончив с урной, Марла высморкалась, на ее носовом платке остались черные разводы от человеческого пепла.

Если в доме на Бумажной улице телефон звонил только раз, а затем в трубке молчали, значит, кто-то из мертвецов звонил Марле. Это случалось гораздо чаще, чем можно себе представить.

В доме на Бумажной улице стали раздаваться звонки от детективов, расследующих взрыв в моем кондоминиуме. Тайлер становился рядом со мной и нашептывал мне в одно ухо, в то время как я держал телефонную трубку у другого. Следователь спрашивал, знаю ли я кого-нибудь, кто в состоянии изготовить кустарным способом динамит.

– Акты насилия – естественная часть моего развития, – шепчет Тайлер, – в направлении трагедии и распада.

Я объясняю следователю, что, по-моему, взрыв в кондоминиуме вызван неполадками в холодильнике.

– Я покончил с жаждой физической власти и собственническим инстинктом, – шепчет Тайлер, – потому что только через саморазрушение я смогу прийти к власти над духом.

Динамит, сказал детектив, содержал примеси – щавелевокислый аммоний и перхлорат калия – что означает, что взрывное устройство было изготовлено кустарно, в домашних условиях, и что засов на входных дверях был надпилен.

Я сказал, что в ту ночь был в Вашингтоне, округ Колумбия.

Детектив объяснил по телефону, что кто-то впрыснул жидкий фреон в замочную скважину, а затем ввел в нее зубило, которым пытался выбить цилиндр. По этому методу обычно воры снимают замки с велосипедов.

– Освободитель, который разрушил мою собственность, – говорит Тайлер, – боролся за то, чтобы освободить мой дух. Учитель роздал за меня все мое имение, дабы я спасся.

Детектив сказал, что тот, кто сделал самодельный динамит, мог включить газ и задуть дежурный огонек в духовке задолго до того, как произошел взрыв. Газ мог послужить всего лишь спусковым крючком. День за днем газ заполнял кондоминиум, пока искра не проскочила на щетке электрического двигателя в компрессоре холодильника, и не произошел взрыв.

– Скажи ему, – шепчет Тайлер, – Да, это сделал я. Я устроил взрыв. Ведь это то, что он хочет услышать.

Нет, говорю я детективу, я не открывал газ перед тем, как уехать из города. Мне нравилась моя жизнь. Мне нравилась моя квартира. Мне нравилась моя мебель. Вся – светильники, кресла, ковры – я жил этим. Это был я сам. Тарелки в серванте были частью меня. Домашние растения были частью меня. Телевизор был частью меня. Это меня хотели взорвать. Неужели вы не понимаете?

Следователь попросил меня никуда не отлучаться из города.

15

Мистер глубокоуважаемый председатель местного отделения национального объединенного профессионального союза киномехаников и операторов проекционных аппаратов сидит и молчит.

Под кажущейся человеку нерушимой поверхностью вещей зачастую вызревают кошмары.

В этом мире нет ничего вечного.

Все потихоньку рассыпается.

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Три года подряд Тайлер резал и склеивал пленку для сети кинотеатров. Кинофильм перевозят в виде шести или семи маленьких бобин, упакованных в металлический ящик. Работа Тайлера заключалась в том, чтобы склеивать маленькие бобины в пятифутовые, которые используются на автоматических кинопроекторах. Три года, семь кинотеатров, не менее трех залов в каждом, новый фильм еженедельно. Через руки Тайлера прошли сотни копий.

Жаль, но когда все старые проекторы заменили автоматическими, профсоюз перестал нуждаться в услугах Тайлера. Мистер председатель местного отделения пригласил Тайлера к себе для беседы.

Работа была скучной, платили сущую ерунду, так что председатель объединенного союза объединенных независимых киномехаников и объединенных кинотеатров сказал, что они готовы оказать Тайлеру Дердену честь, оставив за ним одну смену в качестве синекуры.

Не надо считать это увольнением. Считайте сокращением штатов.

А затем мистер председатель местного отделения хренов говорит:

– Мы высоко ценим ваш вклад в наше общее дело.

Да никаких проблем, говорит Тайлер и ухмылка озаряет его лицо. Пусть профсоюз высылает каждый месяц зарплату, а он будет держать язык за зубами.

Тайлер сказал:

– Не надо считать это увольнением. Считайте это досрочным выходом на пенсию.

Через руки Тайлера прошли сотни копий.

Копии вернулись к дистрибьютору. Копии вновь отправились в прокат. Комедии. Драмы. Мюзиклы. Любовные истории. Боевики.

И в каждую копию Тайлер вклеил по несколько кадров с порнухой.

Содомия. Оральный секс. Садомазохизм.

Тайлеру было нечего терять.

Нечего терять, когда ты – последний винтик в этом мире, мусор под ногами у людей.

* * *

То же самое Тайлер собирался сказать менеджеру отеля «Прессман».

На этой своей работе в отеле «Прессман» Тайлер был, по его словам, никем. Никого не волновало, жив он или умер, и он отвечал всем взаимностью. Именно это Тайлер посоветовал сказать и мне, когда мы явимся на прием в кабинет менеджера отеля, где у дверей сидят сразу два охранника.

Тайлер и я допоздна сидели и рассказывали друг другу, как прошла встреча у каждого из нас.