Бойцовые псы

Наум Семенович сидел во главе стола, не поднимая глаз. Он еще не знал, как об этом сказать присутствующим членам правления банка. А придётся… Генрих Николаевич дал бандитам слово, что введет их человека в правление. Сам Григорий Теймуразович его поддержал. Не гибнуть же банку… Бог с ним, с Хлестовым. Ему он обещал кредит, а потом отказал. Вынужден был отказать… Впрочем, можно было вполне сослаться на нехватку средств. Мол, это выявилось в самый последний момент… Хлестов чуть не стоял на коленях, принялся рыдать. Признался наконец, что весь в долгах, поскольку все его проекты в кино дохода не приносят, не те времена…

С этим ладно, забыли. Сейчас ему придется поддержать Генриха Николаевича, который, похоже, тоже, как Хлестов, на крючке у тех же самых преступников.

Ситуация — препохабнейшая. Не то слово. Отныне предстоит постоянно видеть перед собой ухмыляющуюся физиономию подонка, быть может, того, кто похитил (или организовал похищение, особого значения не имеет) его сына Мишу… О своей безопасности и безопасности членов своих семей здесь, в банке, до сих пор как-то не думали, все откладывали на потом. Слишком дорого охранные агентства запрашивали. И потом, эти постоянные разговоры и слухи о других банках, где охранники сами оказались бандитами.

— …Кажется, вы собирались нам что-то сказать? — обратился Наум Семенович к Генриху Николаевичу под конец заседания, когда все порядком устали и поглядывали на часы.

Генрих Николаевич пристально посмотрел на председателя. Надо бы действительно собраться наконец с духом… И сказать все как есть.

— Только покороче, если можно, — самый молодой член правления Валерий Пирожников, бывший комсомольский босс, ныне отставной сотрудник то ли госбезопасности, то ли Министерства внутренних дел, нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. — И что-нибудь повеселее, если можно, — добавил он.

— Весёлого мало, — вздохнул Генрих Николаевич. — Как и предложений, где искать выход из сложившейся ситуации, — начал он издалека.

— У других банков ситуация не лучше, — уныло сказал Лева Карамышев, тоже бывший либерал, депутат, член межрегиональной группы, замминистра, председатель шахматной федерации, начальник ГАИ Москвы и ещё чего-то там бывший, некогда не слезавший с телевизионных экранов, ныне всех уверяющий, что всегда сам подавал в отставку. В последнее время оказался в тени, отчего казался покрытым серым налётом безысходности… Хотя еще недавно недурственно исполнял в банке роль свадебного генерала, при этом ни черта не понимая в финансах, и сегодня здесь не представляли себе, как от него отделаться.

— Ситуация сложная, — продолжал Генрих Николаевич, — именно для тех, кто не думал о завтрашнем дне… Всем казалось, будто инфляция будет всегда. И нашу пирамиду можно возводить хоть до самого неба… Увы нам, как говорили в старинных романах. Инфляция практически закончилась, и пирамида готова обрушиться нам на головы.

— Что ты, Генрих, конкретно можешь предложить? — снова прервал его Пирожников, не прерывая обработку своих ногтей. — Это мы все слышали! Наум Семёнович только что говорил об этом в течение получаса.

— Валерий Эдуардович, я бы попросил… — постучал «паркером» по столу председатель правления. — Вас, кажется, не прерывали, когда вы докладывали о своих трудностях.

Все переглянулись, но промолчали на всякий случай. У Пирожникова — связи в органах. ФСБ, МВД… И органы, вернее, начальство в погонах активно вкладывало средства свои и своих подчиненных в пирамиду, затеянную Валерием Эдуардовичем, под бешеные проценты. Особенно гордился Валера Пирожников тем обстоятельством, что сумел привлечь вклады воров в законе, а также известных артистов, режиссеров, писателей и музыкантов, людей, как правило, интеллигентных, что придавало банку имидж респектабельности и надежности, поскольку его клиенты никогда не соберутся на митинг под окна банка с пустыми кастрюлями и не обратятся с гневными воззваниями к правительству и Президенту, с одновременным требованием их отставки. Не будут бить окна и захватывать помещения, как это уже было в офисах других основателей финансовых пирамид.

Знаменитые люди лишь иногда звонили Пирожникову, бесконечно извиняясь за свою надоедливость, вежливо спрашивали: когда же выплатят обещанные проценты, со вздохом входили в трудное, но временное положение, в которое угодил банк, ставший для них родным, и лишь робко спрашивали, когда можно будет позвонить в следующий раз, чтобы не беспокоить понапрасну… Валера славился умением разговаривать с интеллигенцией, и это до поры позволяло избегать скандалов, и потому на правлении всегда держался нагло, чтобы не сказать — независимо…

В свою очередь, милиционеры и гэбэшники, как народ сплоченный и дисциплинированный и потому до поры сдерживаемый начальством, которому проценты время от времени перепадали, пока не возникали. И Валера это тоже ставил себе в заслугу. Мол, если бы не его умение работать с кадрами, обретенное еще в родимом комсомоле, иди знай, где бы мы с вами сейчас заседали. Быть может, на лагерных нарах…