Бойцовые псы

— Потише там, — сказал он. — Вроде свободно… Это мэрия?

— Вам кого? — ответил недовольный женский голос.

— Департамент социальной защиты населения? — уточнил Лёха.

— Да, да… что вы хотели?

— Здрасьте! — сказал Лёха. — Я звонил вам месяц назад по поводу невыплаты пенсии, но безрезультатно.

— Назовитесь, пожалуйста, я всех не могу запомнить, — вздохнула женщина.

— А может, я в розыске! — хмыкнул Лёха. — А нас органы прослушивают.

— Слушайте, не морочьте мне голову…

— Что, с утра уже достали? — посочувствовал Лёха. — Целый день, поди, трезвонят?

— Ещё раз — не занимайте попусту телефон! Вы можете сказать, что у вас случилось? В чём ваша проблема?

— А в том, что пенсию для наших бабок я выбил из кого следует, а вот с них теперь пеню за квартплату дерут! За ту задержку, в которой сами же виноваты.

— Вы куда вообще звоните? — недовольно спросила усталая женщина.

— К вам. В отдел защиты населения от поборов чиновников.

— Вот и звоните туда, до свидания… — И положила трубку.

Лёха с хрустом потянулся.

— Вот так всегда, — сказал он Антоновой. — Надеяться не на кого. Только на себя и своих верных людей. Но мы должны были пройти этот путь, чтобы лишний раз в этом убедиться, верно? А когда прошли — с чистой совестью и дорогой душой выступить на защиту тех, кто в нас еще верит и смотрит с надеждой.

Бабки, убиравшие со стола и носившие посуду на кухню, замерли в дверях.

— Нигде правды не найдёшь! — заговорили они. — Вот бы тебя, Алексей Дмитрич, в президенты на следующий срок!

Настюха прыснула и, махнув рукой, выбежала из комнаты.

— Ну всё, — сказал Лёха, нахмурившись. — Я с заведующей Полиной Семеновной сам договорюсь. Я из-за нее и ее сберкассы первый срок мотал. Как у человека, помню, трояк у нее попросил сразу после закрытия. А она, сука, к ментам кнопку нажала… Теперь как меня заметит, ее сразу чистосердечное покаяние охватывает, только в гости и зазывает. Я ей покажу — гости… Сколько говорил: моих не тронь! А она опять за старое… Ну всё на сегодня. Полы Настюха домоет. Все, говорю…

Когда бабки тихохонько, на цыпочках вышли из квартиры, он набрал номер Седова.

— Здорово, Альча! Вернулся? Ну как там, всё нормально?

— Что Хлестов? — спросил Седов вместо приветствия.

— Что ты к нему прицепился, не понимаю. Он теперь, бедный, боится из дома высунуться!

— Ну ладно, не трогай его… Что-нибудь другое придумаю, — строго сказал Седов.

— Да нормальный он малый, по-моему!

— Что-то ты его больно жалеть стал… Конкурент он мне, не понял ещё? — недовольно спросил Александр Петрович. — И могу напомнить — это он меня посадил.

— Ну и что? — искренне удивился Лёха. — Меня вон, как раз вспоминал сегодня, наша завсберкассой, Полина Семеновна, посадила. Можно сказать, ни за что. А она не виновата. Работа у ней такая. И теперь в гости приглашает. Стыдно ей. Я и не мщу на всякий случай. Мало ли… Пригодится на старости лет такое знакомство, как ты думаешь?

— Ты перевёл общак?

— Нет пока… — вздохнул Лёха. — Боязно что-то. Вот Ермак не сегодня-завтра вернётся с отсидки, ему машину надо? Надо. А где я такие бабки найду? Ну вещевой рынок для него Генрих обещал, если к тому времени самого не снимут или префектуру не разгонят… Говорят, мол, опять советскую власть будут восстанавливать, поскольку теперешняя не справляется. Не слыхал про такое?

— Заладил… — сердито сказал Седов. — Сам уломал их на двадцать пять процентов, а теперь Киевский звонит мне по ночам и спрашивает — где?

— А ты так и скажи ему — где… — хмыкнул Леха. — Да ладно тебе, Альча. Не порть настроение, пока оно у меня хорошее.

— А придётся испортить… — буркнул Александр Петрович и положил трубку.

Да, это не Каморин, рассеянно думал он, набирая другой номер. Где Люба, хотел бы он знать… Вещи на месте, значит, не сбежала пока к своей сводне, как ее, Серафима, вот… Или того хуже, к мальчику с бархатными глазами, Андрею этому…

Чёрт… Уже забыл, кому собрался звонить. Он положил трубку. Ужасно возвращаться в пустой дом. Особенно если этот дом такой огромный… Чем хороша была коммуналка, в которой он жил с родителями, — там всегда находилась хоть одна живая душа… Мать, убегая на работу, могла кому-то поручить разогреть для него, Саши, обед, когда вернется он из школы, или проверить уроки…

Он бездумно смотрел на табло своего автоответчика. Ну да, никак к нему не привыкнет, хотя следовало бы послушать, кто звонил в его отсутствие…

За эти два дня звонили только трое: некий следователь Чурилин, Ирина, что было приятной неожиданностью, и музыкальный редактор первого канала Светлана Самохина… Люба не звонила, ничего не оставляла.

Он ещё раз более внимательно прослушал все три сообщения.

«Александр Петрович, здравствуйте, вас беспокоит следователь Генпрокуратуры по особо важным делам Чурилин Виктор Петрович. Как вернетесь из вашей командировки, не сочтите за труд позвонить мне по номеру, который я вам оставлю, на предмет беседы на затрагивающую вас тему».

Голос следователя Чурилина Седову понравился. Спокойный, основательный мужик. Непонятно только, зачем он ему понадобился… Знал бы этот мент характер и место его командировки…