Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

Когда я стал работать над романом «Мы были счастливы» о Подвойском и его товарищах по борьбе, я обратился с письмом к Павлу Григорьевичу с просьбой рассказать подробнее и о их встречах. К сожалению, поэт уже был тяжело болен. Семья Подвойских познакомила меня с его телеграммами и письмами к Николаю Ильичу и Нине Августовне, ветеранам трех революций: отрывок из одного письма я использовал в романе.

Мне кажется: молодой Тычина перенял многое от своих учителей.

— От орлов родятся орлы! — говорил Николай Подвойский. А его любимый ученик уже в девятнадцатом году писал:

Тому — любовь, другому — мистика,
А третьему — орлов страна.

(Перевод И. Поступальского)

Павло Тычина был, как и его учитель, солнцелюбом.

БОЛЬШОЙ ВЗЫСКАТЕЛЬНЫЙ КРИТИК

Жил на Алтае учитель. Днем учил сельских ребятишек, а вечером в той Же школе устраивал читки книг для взрослых мужиков. Потом они говорили свое непредвзятое мнение о прочитанном, а учитель записывал. Так родилась книга Андриана Топорова «Крестьяне о писателях», удивительная книга удивительного учителя из коммуны «Майское утро».

О книге этой с восхищением отзывались Горький, Зазубрин, Подъячев, Пермитин, многие прогрессивные зарубежные деятели.

— Лучше критиков, чем в «Майском утре», я не встречал! — сказал писатель–романтик Борис Горбатов.

Лишь некоторым литераторам из тех, чьи книги разбирались коммунарами, не понравилось, что их критикуют «темные крестьяне». А вот Лев Толстой не стеснялся учиться у «темных крестьян».

Андриан Митрофанович Топоров не только написал замечательную книгу, но и воспитал много замечательных учеников. А те в свою очередь — в школе и дома — воспитали космонавта-2. Ну, в том, что Герман Титов стал космонавтом, может быть, и есть элемент случайности. Он мог быть шахтером, поэтом, трактористом, музыкантом. Но в том, что он вырос патриотом — никакой случайности нет. В этом заслуга Степана Павловича Титова и других учеников Топорова.

Думалось, что после книги «Крестьяне о писателях» у Андриана Топорова появятся многочисленные последователи. Ефим Пермитин даже писал об этом Топорову в письме. Но так почему–то не случилось.

Отрадно, что теперь за это дело взялся комсомол. Ведь Всероссийская читательская конференция «Родная земля», проведенная ЦК ВЛКСМ, Министерством культуры РСФСР и Союзом писателей Российской Федерации, — это продолжение зачина Андриана Топорова, это трибуна нашего многомиллионного читателя.

В недавнем постановлении ЦК КПСС «О литературнохудожественной критике» говорится о долге наших критиков глубоко анализировать явления, тенденции и закономерности литературного процесса, всемерно содействовать укреплению ленинских принципов партийности и народности, бороться за высокий идейно–эстетический уровень советского искусства, последовательно выступать против буржуазной идеологии.

Думается, свою лепту в это большое дело могли бы внести и наши читатели. Михаил Шолохов когда–то очень точно сказал, что в нашей стране самый замечательный читатель. Очевидно, при обобщении материалов больших читательских конференций могли бы родиться книги, продолжающие прекрасную топоровскую традицию. Донести голос нашего чуткого и умного читателя до всех, кто заинтересован в дальнейшем развитии современной литературы, почетная задача сегодняшних последователей Андриана Топорова.

Достаточно вспомнить, что такие разные книги, как «Чапаев» Фурманова и «Тихий Дон» Шолохова, лирика Есенина и «Василий Теркин» Твардовского, «Молодая гвардия» Фадеева и «Звезда» Казакевича были сразу признаны и поддержаны самыми широкими массами. Большой читатель — большой, взыскательный критик.

ПРАРОДИТЕЛЬНИЦА

Я уверен: именно сплав лиризма и документальности дал удивительную силу замечательной прародительнице нашей поэзии и прозы — «Слову о полку Игореве». Ученые до сих пор спорят: поэма это или повесть? Но в том–то и чарующая мощь «Слова», что оно одновременно и поэма и повесть.

Если мы взглянем на всю русскую литературу — и поэзию, и прозу — под углом «Слова о полку Игореве», то увидим, что многие лучшие произведения написаны именно в традициях бессмертного «Слова».

Переводчик и исследователь «Слова о полку Игореве» Алексей Югов, много лет и много сердца отдавший этому прекрасному произведению, в своей работе «Архаизмы в поэтике Маяковского» писал: «Я думаю, что не Уитмен, а «Слово о полку Игореве» было образцом для больших лирико–эпических симфоний Маяковского». И тут же конкретно указывал на удивительное сходство между «Словом» и поэмой–ораторией «Война и мир» не только в построении обеих поэм, но и в ритме: «Перебивка поэмы лирико–патетическими возгласами, глубокие заходы в прошлое и, наконец, апофеоз конца, пришедший на смену чрез–вычайно мрачным картинам, — все это роднит «Слово о полку Игореве» и «Войну и мир» Маяковского».