Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

В Волгограде живет обыкновенная советская семья. Коммунист Владимир Юрьевич Мордовии, потомственный военный летчик — фронтовик, подполковник в отставке, ныне ставший речником. Его старший сын, коммунист Александр, бывший суворовец, ныне летчик. Второй сын, коммунист Владимир, тоже бывший суворовец, окончил инженерно–авиационное училище. Третий сын, комсомолец Юрий — армейский водитель. Четвертый сын, Алеша, пионер, ходит в школу, мечтает стать летчиком. Это, можно сказать, семейная профессия.

Александр пишет стихи. Любовь к поэзии тоже семейная склонность: мать Нинель Александровна — автор трех лирических книг, изданных в Волгограде. В своих стихах она воспевает крылья, помогающие взлетать в небо ее мужу и сыновьям.

Я уже писал о Нинель Мордовиной и о ее стихах в «Красной звезде» и «Правде». Пожалуй, лучше всего своеобразие ее поэзии выражает стихотворение «Характер».

Меня шатало после смены:
Всю ночь заказ для фронта шел,
А дома не было полена
И ноги жег холодный пол…
Ах, вяза вязанные жилы!
А мне всего пятнадцать лет…
Лежит колода камнем стылым,
Топор звенит, а толку нет…
Я с вязом бой вела, как ратник,
И сдался мне, девчине, вяз.
Завязывался мой характер,
Крутой, как тот военный час!

Из таких характеров и складывалось крутое племя, племя патриотов. Теперь, когда даже Марс заговорил на нашем языке, мои товарищи по перу стараются нарисовать в полный рост нашего удивительного современника–творца.

Высокое чувство гражданственности — неотъемлемая часть писательского мастерства. Нашу стремительную эпоху нельзя отразить без огня революционной романтики — вот о чем думаем мы, писатели, стремясь претворить в жизнь решения XXIV съезда партии.

ОДНОПОЛЧАНЕ

После майской победы, которую мы встретили в Чехословакии, в нашем десантном соединении родилась своя строевая песня. Особенно мне врезался в память припев:

Так пусть же вьется дороженька вспыленная!
Шагай, товарищ, время нас не ждет.
Сотая Свирская краснознаменная
Прошла гвардейской поступью вперед!..

И теперь, через много лет, когда повстречаешь десантников–однополчан, мы снова запеваем нашу песню.

Мои друзья были полны самых дерзновенных мечтаний. Уралец Игорь Гаев, москвичи Ипполит Виноградов и Леонид Полищук мечтали стать художниками, обзавелись походными этюдниками, украинец Григорий Легенький и москвич Александр Васильев читали стихи с солдатской эстрады. А наш конферансье — одессит Виктор Колтенюк, сибиряк скрипач Владимир Пулин, певцы, акробаты, плясуны!..

Где–то голос пробуют певцы,
Машут гирей рослые сержанты.
Плясуны, поэты и борцы…
Черт возьми, вокруг одни таланты!
Это юность хлещет через край.
Ведь ее и танки не сдержали.
Тот задумал повесть про Дунай,
Тот боксер, тот бредит чертежами.
Все мечтами дерзкими полны.
Сколько будет Родине подарков!
Звезды той победы, той весны
И сквозь двадцать лет нам светят ярко.

Теперь уже прошло гораздо больше, чем двадцать. Где же они, участники нашей гвардейской самодеятельности, члены нашего литературного объединения? Где же он, тот, кто «задумал повесть про Дунай»?

Он был тогда поэтом, сухощавый старший сержант Иван Пантелеев. Писал стихи крепкие, разлапистые, как корни дуба. Потом его захватила проза. В стихи все не вмещалось. Еще на фронте он задумал и стал вчерне набрасывать главы повести о голубом Дунае. Потом люди читали «Голубой Дунай» Олеся Гончара, а повесть моего однополчанина осталась в его вещевом мешке недописанной.

Мне рассказывали, что Аркадий Гайдар, узнав, что у Валентина Катаева вышла повесть «Я — сын трудового народа», прекратил писать свою новую книгу о гражданской войне. И зря. Такие художники, как Гайдар, даже на «использованном» материале создают самобытные вещи. Недаром сказано, что стиль — это характер. И я верю, что мы еще прочтем повесть о голубом Дунае моего однополчанина.

Литературный институт имени Горького, как магнит стальные крупинки, притянул много демобилизованных солдат из разных концов России. Среди вновь принятых заочников был и сибиряк Иван Пантелеев. Трудные годы работы и ученья. Помню исхудалое лицо однополчанина, вернувшегося из Владивостока. Он работал и писал в вагоне дальнего поезда. Нелегко давалась Ивану эта двадцатидневная вахта.