Бойцы Сопротивления

Спасибо добрым людям. Может быть, это и будет тот Орлов. Сверяю свои записи, которые я сделал при встрече с итальянскими партизанами. Мило говорил: «Орлов был низенький, коренастый, широкоплечий блондин. Орлов, очевидно, его подлинное имя. Никто не употреблял другого. Не знаю, откуда он родом. Орлов принимал участие во всех операциях освободительного движения». Роза Банкиери сообщала: «Орлов был низенький, белоголовый, полноватый. Павел Орлов — было его подлинное имя. Он написал мне одно письмо, но оно не сохранилось и не помню, откуда он, из какого города».

Бывший командир бригады партизан Карло писал: «Орлов был низенький, скорее рыжеватый, чем блондин, с волосами, ниспадавшими на лоб. Павел было его скорее всего подлинное имя».

Комиссар Де Люка: «Орлов был низким, примерно 160 см, коренастым, даже казался полным. Был блондин, моложавый. Павел Орлов, очевидно, было его подлинное имя. О его родном крае никто ничего не знал, но, возможно, он был, как и Кузнецов, ленинградец. Он принимал участие во всех акциях с момента поступления и до освобождения».

Видимо, данные доброй женщины совпадают с портретом, описанным бывшими его соратниками — итальянскими партизанами. Я решил написать письмо в город Торопец, а пока в ожидании ответа занялся расшифровкой «старой» загадки.

Где я еще встречался с названием города Подольска в сочетании с именем Ивана Кузнецова?

Больше месяца не находил ответа. Потом вспомнил, что жена Ивана Кузнецов (из Подпорожья) в письме сообщала, что номер полевой почты, где воевал И. Кузнецов, был 244, а номер полка — 510. Этот полк сражался на Западном фронте. Когда я сверил с архивными данными и с картами в учебнике по «Истории войн и военного искусства», оказалось, что 510-й полк действовал под городом Юхновым вместе с курсантами Подольского артиллерийского училища.

В личном деле И. Кузнецова записано, что именно в этих боях лейтенант И. Кузнецов пропал без вести.

Может быть, И. Кузнецов, попав в плен, чтобы не раскрыть всех данных о себе, кому-то назвал город Подольск как город, в котором он якобы родился?

Итак, по-видимому, надпись на обелиске не отражает истины… Но тут пришло письмо из Подольска от сына другого Ивана Кузнецова — Владимира. Он сообщал, что его отец Иван Петрович Кузнецов воевал в 1941 году под Ленинградом и пропал без вести…

Для проверки данных возможного партизана Кузнецова я выслал Владимиру контрольные вопросы итальянских партизан, однако описанный сыном, матерью и женой портрет Ивана Петровича Кузнецова из Подольска — высокого, темноволосого, с темными глазами, явно не совпадал с описаниями Ваньи Кузнецова, воевавшего в Италии. Итальянского Ивана Кузнецова называли Ванья Блондо, или Ваня Белокурый. Смущала и разница в возрасте. Кузнецову из Подольска было далеко за 30.

Так что И. А. Кузнецов из Подпорожья имел большее портретное сходство с тем, который воевал в Италии.

На мой вопрос итальянским партизанам об отчестве Ивана Кузнецова и месте его рождения (как они установили это, написав на мраморе?) пришел ответ. Вот его содержание: «На одном собрании в г. Болонье во время последнего конгресса АНПИ мы долго говорили об И. Кузнецове. Есть одна мелочь, которую мне хотелось бы расшифровать. Дело в том, что на могиле на гранитной плите написано: Кузнецов, сын Стефана, а потом место рождения (я читаю сейчас с фотографии) написано там очень неясно, похоже на Подольск. Однако можно найти и сходство с Подпорожьем (нельзя забывать о трудностях итальянцев в русской фонетике). Кроме того, надпись на доске была сделана несколько лет спустя после освобождения. Но главное то, что Карло, который был команданто {38} Кузнецова, не помнит, чтобы Ванья говорил когда-нибудь об имени своего отца и точном месте рождения {39}.

Кроме того, бывшие партизаны Италии обещали мне прислать газетную фотографию И. Кузнецова, где он сфотографирован в Италии в шинели вместе с партизанами.

И вот наконец эта фотография в моих руках.

Я размножил эту фотокопию и послал жене Кузнецова — Екатерине Александровне в город Подпорожье. Затем приехал к ней сам. Разговор был в квартире у Екатерины Александровны. Она долго что-то вспоминала, потом нашла старый альбом и извлекла из него фотографию мужа с таким же разворотом головы и простой улыбкой, какая была на фотографии — копии газетной страницы. Затем, сравнивая эти снимки, сказала: «Вы теперь видите, как похожи эти два человека. Конечно, это мой Ваня. Бесспорно это он».

Я мог только подтвердить виденное, но у меня был еще один способ доказательства.

Я послал обе фотографии в лабораторию судебной медицины Ленинграда. Ответ ждать долго не пришлось, буквально через неделю-две он был получен и подтвердил сходство этих двух людей на разных фотографиях. Но слишком уж плохой (крупнозернистый) снимок из газеты был представлен для опознания… И лаборатория сделала оговорку об этом изъяне фотокопии.