Бойцы Сопротивления

Утром, когда партизаны стали анализировать эту стычку с жандармами, то нашли в ней немало погрешностей против той осторожности, о которой говорил Пьер. Но, видимо, без погрешностей не обойтись.

Днем из-под Абвиля вернулся Николай с товарищами. Они принесли пистолет и пару карабинов.

— Мы обнаружили склад с горючим, — доложил Николай, — Объект довольно интересный. Как только добудем оружие, с него и можно начинать!

— А что! — воскликнул Колесник. — Я думаю, что ждать этого дня осталось недолго. Давайте прикинем. Сейчас у нас семь единиц оружия. Это, конечно, негусто. Пока мало боеприпасов. Но если и дальше мы станем добывать оружие столь успешно, то скоро составим серьезную боевую силу.

Тетрадь третья

«10 февраля.

Нам стало известно, что в нашем районе появился подозрительный тип. Его зовут Карье. По-видимому, это шпик и разыскивает партизан.

Обосновался Карье в кафе мадам Креман, это на развилке дорог у Розели».

(Из дневника)

Решили, что Карье займутся Петриченко и Николай.

Через некоторое время разведчикам удалось собрать о Карье некоторые данные.

До войны он служил в почтово-телеграфном ведомстве. По делам службы иногда приезжал в Розель, заходил в кафе мадам Креман — жизнерадостной женщины, быстрой в работе, острой на язык. В первые дни оккупации Карье где-то запропастился, на хуторе не показывался, а когда появился вновь, сразу можно было понять, что он стал шишкой, ведающим продовольственными заготовками: держался с большим достоинством, на боку носил офицерскую сумку.

То, что старый посетитель вновь вернулся в кафе, никого не удивило. Крестьяне любили мадам Креман и охотно посещали ее заведение. Даже в голодный сорок четвертый год здесь всегда можно было выпить чашечку кофе, а приветливые слова и щедро расточаемые улыбки хозяйки заставляли забывать, что кофе сварено из желудей. Поэтому на первых порах визиты Карье никого не удивили. Подвело его не в меру проявляемое любопытство.

— Мадам Креман, — как-то вкрадчивым голосом заговорил он, — что это за странные посетители иногда заходят к вам? Вот за этот стол люди садятся вроде бы разные, а газеты держат одинаковые?

— Неужели, мсье Карье! — воскликнула она. — Я просто поражена вашей наблюдательностью, а сама, признаться, этого не замечала, все дела, все, знаете, некогда…

По селам и хуторам Карье ездил не один, а с пятью вооруженными солдатами. Они скупали у крестьян продукты за бесценок. Ведь немцы не разрешали возить продукты в город на рынок… Странно было только то, что нередко вслед за отъездом «заготовителей» начинались аресты. Один случай, второй… Особенно забеспокоились партизаны после того, как был схвачен паренек, только что бежавший из лагеря и прибившийся к ним. Правда, в отряд взять его еще не успели, но уже присматривались к нему. Жил он на хуторе Розель. После того как там побывали «заготовители», его схватили.

Эти аресты встревожили и франтиреров.

— Церемониться с ним нечего, — сказал капитан Луи, когда Колесник рассказал ему о наблюдениях своих разведчиков. — Все ясно — это платный шпик!

— Да, но он француз, — замялся Колесник.

Капитан посмотрел на него недоуменно:

— Француз? Ах, вы вон о чем. Дипломатия… Хорошо. Тогда вместе с вами пойдут и мои парни. Карье они возьмут на себя. Согласны?

— И еще вопрос, — продолжал Колесник, — в случае, если мы отнимем у «заготовителей» продукты и скот, куда все это девать?

— Ну, эту проблему решить нетрудно, — улыбнулся Капитан, — отдадим семьям расстрелянных патриотов.

* * *

Накануне стало известно, что Карье и сопровождающие его солдаты вечером должны возвращаться из-под Дуллана в Амьен — центр департамента. В лесу, на развилке дорог, была устроена засада. Уже в сумерках Николай подал сигнал:

— Едут!

Вначале послышалось цоканье подков о щебеночное шоссе, затем игра на губной гармонике… Вот из-за кустов вынырнула первая фурманка, за ней вторая.

Сытые, лощеные битюги, несмотря на груз, шли крупным шагом. Для них этот груз — не груз. Солдаты, развалившись на мешках и свертках, дремали, а тот, что устроился на первой фурманке, играл на губной гармонике. Сам Карье полулежал на последней подводе. За ней шел привязанный скот.

Особое внимание партизаны обратили на солдата, видевшего впереди. И не только потому, что он ехал первым и играл на губной гармонике — больно уж комично он выглядел: крохотная головка, большие, словно лопухи, уши. В первый момент «гармонист» показался им рохлей, этаким недотепой. Но этот недотепа чуть не наделал беды…