Боюсь, что да

– Извини, что так вышло, – вздохнув, произнесла я, подняла голову и взглянула на Костю. Он неотрывно рассматривал мое лицо и, казалось, был взволнован. А я вдруг взяла и сказала правду: – Как думаешь, будет очень невежливо, если я сейчас уйду?

– Скучно? – спросил он, слегка улыбнувшись. – Идем. Мой водитель отвезет нас. То есть тебя, куда скажешь, а меня домой.

– Нет-нет, доберусь сама, не стоит из-за меня уходить.

– Мне тут больше делать нечего. Идем.

Он встал и даже подал мне руку, но когда мы вышли из ресторана, на крыльце столкнулись с нашей странной компанией. Александр почему-то был рад моему уходу, а вот Пашка выбросил окурок и направился ко мне.

– Куда? – не очень любезно спросил он, ухватив меня за локоть.

– Домой, – пришлось ответить мне. – Костя тоже уходит и сможет меня подвезти.

– Я тоже могу, – дернул щекой Павел, – тем более, нам с тобой по пути, не забыла?

Я растерянно взглянула на Беляева, но тут вмешался Аверин старший, что-то тихо сказал Павлу, а нам с Костей велел ехать. Мы устроились на заднем сидении его авто, впереди сидел водитель, который очень вежливо со мной поздоровался.

– Ты живешь с братом? – неожиданно спросил Константин, продолжая меня разглядывать.

В его взгляде вроде бы не было ничего пошлого и развязного, но я все равно чувствовала себя неловко. Наверное, зря я согласилась на совместную поездку, он может расценить это двояко, а я уж точно не собиралась крутить шашни с другом Александра.

– Да. Временно, – кратко ответила я, а сама задумалась: а почему я, собственно, до сих пор живу у Паши? Для чего ему это надо, раз вместе нам быть никак не возможно? Неужели надеется снова уговорить меня? Но это же глупо!

Я рассеянно попрощалась с Беляевым и скрылась в подъезде. Внезапно пришло волнение. А что, если Пашка сегодня придет ночевать? Как мне себя вести, как не позволить ему снова переступить черту?

Но Павел не пришел, зато утром мне позвонила секретарь Аверина и велела приехать в офис. Я была, мягко говоря, в недоумении. Что Александру понадобилось от меня в выходной, да еще после того, как мы вчера весь вечер провели вместе? Подобные частые встречи не сулили мне ничего хорошего, но я даже представить не могла, что сегодня моя жизнь перестанет мне принадлежать.

Александр Романович ждал меня в своем кабинете, где даже в выходные дни продолжал решать рабочие вопросы. Он разговаривал по телефону, когда я вошла, и жестом велел присаживаться за стол. Чувствуя, как быстро бьется сердце от волнения, я села на краешек стула и сложила руки на столе. Аверин закончил разговор и повернулся ко мне. Он улыбался, но глаза оставались настороженными и даже казалось, что он немного раздражен.

Отец не стал ходить вокруг да около, а заявил сразу:

– Кристина, надеюсь ты понимаешь, что твоя жизнь сейчас круто поменялась. Одно дело быть студенткой и жить с матерью-одиночкой в небольшом городке, и совсем другое – быть представленной влиятельным людям в качестве моей дочери. Это накладывает на тебя определенные обязательства. Например, в благодарность за то, что я всю твою жизнь обеспечиваю тебя и мать, ты можешь не только помочь мне, но и устроить собственную судьбу, удачно заключив брак с достойным человеком. Не надо делать такие глаза! Послушай меня. Я бы никогда не посоветовал тебе плохого. Поверь, лучшего варианта не найти. О тебе уже знают многие мои знакомые, их поразила твоя невероятная красота. Знаешь, я уже отказал некоторым весьма влиятельным знакомым, которые всерьез хотели за тобой приударить. Однако я подумал не только о своей выгоде, но и о тебе – оцени мои старания. Один человек, добропорядочный, умный, состоятельный и, как мне думается, довольно привлекательный, будет счастлив взять тебя в жены и стать моим родственником. Не скрою, мне выгоден союз с ним, но в первую очередь я был бы счастлив, если бы моя дочь устроила свою судьбу, стала женой весьма известного в области человека. Ты будешь обеспечена на всю жизнь. Он мне это обещал. Ну так что? Я надеюсь на твое благоразумие. Не разочаруй меня, Кристина. Ты показалась мне весьма смышленой девушкой.

Я сидела, совершенно обалдевшая, и хотела спросить только одно: «Это шутка?» Но такой человек, как Александр Романович Аверин, вовсе не умел шутить, а вся эта долгая речь была произнесена явно не с целью разыграть меня. Слишком много чести. Нет. Этот человек говорил серьезно и его раздражение сводилось только к одному: нежеланию слушать мои вопли на его якобы разумные аргументы.

Из горла вырвался истеричный смех, но я быстро сжала рот ладонью, глядя на него расширившимся глазами. Аверин привык добиваться своего, а сейчас, чтобы получить наверняка существенную выгоду, он вынужден подкладывать свою дочь под нужного ему человека. И все эти слова о его стараниях, заботе обо мне – ужасное вранье.

– Вы же понимаете, что я никогда не соглашусь на это? – хрипло произнесла я, кое-как взяв себя в руки.