Боюсь тебя любить

Разгибаю колени, соприкасаясь туфлями с полом, издавая протяжный вздох. Ванька выбивает воздух из моих легких, довольно резко прижимая к стене.

Платье летит под ноги, туда же отправляется белье.

Завожу руки за голову, открывая ему полный доступ к моему телу.

Отпускаю себя.

74

– Доброе утро, – приоткрываю один глаз, медленно переворачиваясь набок.

– Доброе, – Ваня фиксирует мои движения взглядом и откладывает в сторону смартфон, который до этого держал в руках.

– Который час?

– Восемь, – кладет раскрытую ладонь на мое плечо, медленно поднимаясь к шее.

– Тебе сегодня на работу?

– Мне всегда на работу, – подтягивается ближе ко мне, накрывая губы поцелуем. – Но сегодня я опоздаю. И надеюсь, что завтра, послезавтра…

– Всегда, – перехожу на шепот. – Я пришла навсегда, Ваня. Навсегда. И ты не представляешь, насколько тяжело мне далось это решение, – переплетаю наши пальцы под одеялом.

– Моя смелая девочка.

Его губы снова запредельно близко.

Где-то позади разрывается мобильный, мой или Ванин, понять не могу.

А потом меня словно бьют по голове чем-то увесистым. Встреча, черт! Как я могла забыть? Серёга просил меня быть в офисе к половине девятого.

Встряхиваю головой, медленно избавляясь от дурмана, и перекатываюсь на спину. Хотя рядом с Ванькой я обо всем забываю. Всегда.

Токман проворно перехватывает мою ладонь, предотвращая мое падение с дивана, под которым я нащупываю смартфон.

Мельком смотрю на время и разочарованно вздыхаю. Восемь двадцать.

– Серёжа, я уже в пути, – выпаливаю в трубку, – буду минут через…

– Ты должна быть здесь уже сейчас!

Брат переполнен раздражением. Вообще, в последнее время, а точнее после развода, он срывается абсолютно на всех. В офисе от него персонал уже шарахается.

– Я не успеваю, – сдаюсь, шумно выдыхая воздух, скопившийся в легких.

– Я так и знал, тебе ничего нельзя доверить, – поливает ядом от души. – Кайсарова ты так и не вышвырнула, встречу проспала. Ты не бизнесмен, ты черт-те что.

Прикрываю глаза и чувствую Ванькино прикосновение.

– Серёжа, можно же перенести. Или я могу поставить свою подпись чуть позже. Тебе же все равно только она нужна.

Брат от души матерится, и я зажмуриваюсь от потока негативной энергии с самого утра.

Ванька прекрасно слышит Серёгины истерики и забирает у меня телефон. Токман говорит с моим братцем без тени улыбки на лице. В той же манере и вкручивая те еще словечки в этот диалог. Я лежу, разглядывая всю эту картинку с любопытством.

– Я договорился, – Ваня бросает смартфон на кровать, – опоздаешь на пару часов. Он готов подождать.

– Конечно, он потом мне отдельно выскажет.

– Не выскажет.

Ванька поднимается с кровати, видимо, у него, как и у меня, весь романтический настрой улетучился. Спасибо моему пришибленному брату!

Пока в душе шумит вода, заворачиваюсь в Ванину рубашку и выскальзываю на кухню. В холодильнике только сыр, молоко, яйца и пара помидоров.

Не то чтобы за эти годы я научилась готовить, но яичницу могу. Считайте это моей короночкой.

Выбиваю на раскаленную скороду несколько яиц, туда же забрасываю нарезанные дольки помидора, солю все это дело и присыпаю натертой стружкой сыра. В завершение уменьшаю температуру на варочной панели и накрываю сковороду крышкой.

Зависаю у окна, но спиной чувствую Ванины шаги.

Меня безумно радует происходящее, но отголоски прошлого все еще витают над нами, как тучи перед дождем. Сгущаются. Так просто их не вытравишь. Растираю ладонями плечи, ощущая поцелуй в шею. Прикрываю глаза, откидываясь на стоящего позади Ваню. Его рука опоясывает мою талию, а вторая ложится на горло. Он целует меня в висок, шумно втягивая воздух.

– Почти девять утра. Прекрасное время, чтобы поговорить.

Чувствую улыбку в его голосе и медленно киваю.

– Я приготовила завтрак, – направляю взгляд к сковороде.

– Отлично.

Ванька еще раз целует меня в макушку и разжимает объятия. Становится невероятно холодно.

Я слышу звон посуды и продолжаю смотреть в окно. Собираюсь с мыслями. Когда поворачиваюсь, вижу, что Ваня уже успел сесть за стол. Присаживаюсь напротив, непроизвольно отводя взгляд. Разговаривать с ним о серьезных вещах, когда он сидит здесь с голым торсом, та еще задачка.

Подтягиваю колени к груди, откидываясь на спинку стула. Затылок прижимаю к прохладной стенке.

– Чего ты хочешь? – смотрю перед собой. – Точнее, что мы будем делать дальше?

– А чего хочешь ты?

Токман вообще не очень любит отвечать на вопросы, вот задавать…

– Я?

– Ты. Для себя я уже давно ответил на этот вопрос. Теперь хотелось бы узнать, насколько наши желания совпадают.

– Я… хочу начать все заново. Так, будто этих четырех лет не было.

– Не уверен, что получится…

После этих его слов я напрягаюсь, а Ваня продолжает мысль:

– …такие вещи надолго откладываются в памяти. Но это не помеха. А вообще, я хотел предложить тебе выйти за меня замуж.

– Вот так вот сразу?

– Сразу? – изгибает бровь. – Мне кажется, что я уже и так с этим опаздываю.

– Замуж…

Катаю на языке это загадочное и такое далекое от меня слово.

– А если все будет плохо?

– А если без «если»?

– Я могу подумать?

– Конечно.