Бокал эльфийского (СИ)

  - Одеты явно не по сезону и не по месту, - хозяин дома усмехнулся. - Балов у нас не дают, из общества - только волки да чайки.

  - Лара, - едва шевеля губами, пробормотала госпожа Даш, разомлев в тепле.

  - И на вас иллюзия, Лара. Перед лечением снимем, глянем, что вы прячете. Не желаю неприятных сюрпризов, вроде твари, которая меня сожрёт. Бывало такое, попадались люди.

  Мужчина прищурился и провёл ладонью над головой госпожи Даш, затем попросил закрыть глаза и начал осторожно снимать чары. Процесс оказался долгим, кропотливым: Ирадий сотворил иллюзию на совесть. Это лишь укрепляло в нерадостных мыслях о приманке. Мужчина сопел и подозрительно косился на кашлявшую Лару: уж не пришла ли она с гор, из края, который избрала своим домом Морена? Некоторые в последний момент пугались и сбегали, не решившись отдать душу кристаллу. Но это не так страшно, куда опаснее, если под личиной девушки к нему в дом постучался древний дух - один из тех, озлобленных, обездоленных, неприкаянных, который стал не нужен госпоже и так и не обрёл покоя. Могла незнакомка оказаться и беглой преступницей - Шоленг часто становился приютом для разных тёмных личностей. Обитали тут и оборотни. В спокойствии лесов они чувствовали себя вольготно и образовали даже подобие государства. Неприкаянный край, которого все так боятся, и который так любили местные жители. Эжен тоже прежде любил, пока в одну ночь он не забрал Айрин.

  Надрывный кашель оборвал нить воспоминаний. Эжен дёрнулся и перевёл взгляд на лицо Лары. Черты её несколько изменились, но одно несомненно, под маской иллюзии не скрывалось уродство или иная суть. А ещё у гостьи сильный жар. Её колотило так, что волчья шкура ходила ходуном. Сколько же девушка провела на морозе?

  - Ладно, потом, - Эжен встал и направился на кухню.

  Ему самому было зябко, поэтому по дороге мужчина заглянул в спальню и оделся.

  Огонь вспыхнул ровным оранжевым пламенем, взметнувшись до самого колпака. Эжен набрал воды в котелок и подвесил на специальный крючок. Магический огонь не сжигал дров и не грозил пожаром, поэтому хозяин дома без опаски копался в кладовой, отбирая травы, и вернулся на кухню, когда вода уже вскипела. Эжен по очереди кидал в неё травы: веточки, листики, корешки, - часть перетирал пальцами в труху, часть резал на мелкие кусочки, часть не трогал вовсе. Оставив зелье вариться на слабом огне, мужчина вернулся к Ларе и, скинув шкуру, задрал заиндевевший подол.

  - Что вы делаете? - испуганно пробормотала госпожа Даш.

  Сил возмущаться не осталось, она не могла даже пошевелиться.

  - Снимаю мокрую одежду, - терпеливо объяснил Эжен. - Не переживайте, в доме есть женские вещи, остались от... Впрочем, неважно. Я вас переодену, иначе лечение не пойдёт впрок.

  Лара попыталась сфокусировать взгляд на раздевавшем её мужчине. Черты лица расплывались, глаза слезились, но кое-что рассмотреть удалось. Например, то, что мужчина небрит, а волосы у него русые.

  - Ничего, выкарабкаетесь, - обнадёжил Эжен, кинув одежду Лары на пол.

  Чтобы не замёрзла, мужчина укутал госпожу Даш шкурой. Задумался, стоит ли оставить больную лежать здесь или перенести в спальню, но в итоге делиться собственным ложем не пожелал, вместо этого притащил одеяло и плед.

  Ночная рубашка Айрин оказалась Ларе чуть велика, зато тёплая. Эжен натянул её поверх нижнего белья, ноги утеплил шерстяными носками и, обмотав гостью в плед, отправился за зельем - по подсчётам Эжена, отвар был уже готов. Попробовав его, маг убедился: так и есть, травы и корешки отдали все полезные свойства. Эжен достал деревянную кружку из массивного буфета, который, на первый взгляд, не смогли бы сдвинуть даже четверо сильных парней, и через марлю процедил отвар. Подумав, маг добавил ложку мёда: во-первых, он подсластит горькое лекарство, во-вторых, тоже поможет в борьбе с болезнью. После накрыл кружку миской, чтобы не остыла, и, позёвывая, потянулся к ситцевой занавеске, которая скрывала полку. Там выстроились в ряд баночки с одинаковыми белыми этикетками, надписанными от руки. Эжен подсветил полку и пробежал взглядом по названиям: где-то здесь должна быть растирка, осталась с четвёртого года, когда Айрин болела. Целую жизнь назад... Эжен скрипнул зубами и с тоской отвёл взгляд на окно - за ним весенним хрупким цветком расцветал рассвет. Занавеску, голубую, в мелкий горошек, шила Айрин, баночки подписывала тоже она. Маг так и не нашёл жену, хотя, видят небеса и море, обшарил всю округу. Айрин будто сквозь землю провалилась, ушла, ничего не взяв с собой. Эжен верил, однажды она вернётся, и, уходя, продолжал оставлять запасной ключ в дупле старой рябины - там, куда клал прежде. Маг не выбросил ни единой вещи жены, регулярно проветривал одежду, а в минуты меланхолии перебирал пряжу или любовался незаконченным рукоделием.