Бокал со сталью

Наступило время долгожданной семейной идиллии. По вечерам все собирались дома. Новая няня уходила, а Мария наконец-то свободно наслаждалась материнскими заботами о своём ребенке. Стефан успел привязаться к мальчику и активно принимал участие в его жизни. Главное, что рядом с ним была Мария, а значит, всё остальное в жизни устроится.

– Это неправильно, – часто говорил Стефан. – Почему ребёнок растёт без имени?

– Сколько можно возвращаться к этому вопросу?! – нервно отвечала Мария. Она начинала суетиться и старалась уйти в другую комнату.

– Да, я помню, пока ты не хочешь официально его зарегистрировать, получить свидетельство о рождении и всё остальное....Но имя – это не только запись в паспорте. Мы должны к нему как-то обращаться, он не может всегда быть просто «малышом» или «сыночком».

– Стефан, прошу, перестань, ты же знаешь, как страшно мне думать о будущем, – кричала Мария уже из другой комнаты.

– Будущее всё равно настанет, с твоим желанием или без него. Имя у ребёнка должно быть!

Мария не отвечала. Стефан знал, что этот вопрос для неё болезненный.

– Давай назовём его Марк! Как тебе такой вариант? – не унимался Стефан.

Мария продолжала молчать. Стефан тяжело вздохнул и лёг рядом с мальчиком.

– Не расстраивайся, когда-нибудь у тебя обязательно будет имя, – обратился он к нему и был вознагражден милой улыбкой.

– Его будут звать Давид. – Вдруг сказала Мария, неожиданно войдя в комнату. – Это имя я выбрала ему уже давно, но не решалась сказать вслух. Оно означает «любимый» и я хочу, чтобы мой сын всегда знал, что я его люблю, даже если его дальнейшая судьба сложится не так, как мне хочется.

– Давид… – с улыбкой повторил Стефан, глядя на мальчика.

***

Алла Сергеевна вела себя странно. К удивлению Стефана, звонков от неё не поступало со дня его последнего визита домой, это было совсем не в её манере. Несколько раз он звонил сам и пытался с ней поговорить, но разговор получался скомканным, и каждый раз она куда-то торопилась. Конечно, это сильно разнилось с теми длительными телефонными беседами, которые мать любила проводить с ним раньше. Бывало, батарея в телефоне быстрее разряжалась, чем Алла Сергеевна успевала высказать все свои наставления и советы.

Стефан понимал, что-то случилось. Порой её голос звучал как-то тихо, из него исчезала характерная для Аллы Сергеевны нотка командного тона. Он переживал, что мама заболела или у неё возникли неприятности. В непродолжительных телефонных беседах сын интересовался самочувствием матери, задавал наводящие или конкретные вопросы про её жизнь, но она отвечала, что всё хорошо и снова обрывала беседу под предлогом важных дел. Безусловно, в жизни Аллы Сергеевны все дела были важными. Она обладала уникальной способностью делать нечто особенное из решения обычных бытовых проблем. Даже поход в банк превращался для неё в поле боевых действий, с отстаиванием справедливости в очереди и наведением порядка. Но сейчас ситуация выходила за рамки нормального поведения Аллы Сергеевны. Чтобы лично разобраться в ситуации, Стефан решил в ближайшие выходные сделать внезапный визит к матери. Конечно, мама бы больше обрадовалась, пригласи он её погостить к себе, но компания Марии и Давида ей бы вряд ли понравилась.

Перелёт прошёл нормально. Уже через пару часов самолёт приземлился в аэропорту родного города. Поймав такси, Стефан торопился домой. По дороге он попросил водителя остановиться возле цветочного павильона и выбрал для матери её любимые тёмно-бордовые розы.

Подойдя к двери квартиры, Стефан достал ключи и тут же убрал их обратно. Ведь Алла Сергеевна сменила замки, а он всё забывал сделать дубликат нового комплекта ключей. Стефан позвонил в дверь. Тишина. Он снова позвонил. Ничего не происходило. Сын уже достал телефон, чтобы позвонить маме, но за дверью послышался чуть слышный шорох. В квартире явно кто-то был.

– Мам-а-а-а, – протянул он.

Шорох ускорился и стал более интенсивным. Стефан постучал.

– Мама, всё в порядке? – поинтересовался он, прислонившись к двери.

Никто не отвечал, но шорох продолжался.

"Вдруг кража", – пронеслось у него в голове.

– Мама, срочно открой мне! – уже с явным раздражением произнес Стефан. Он был всерьёз обеспокоен отсутствием ответа.

В спешке что-то с грохотом упало на пол. Кто-то за дверью уже не пытался быть тихим, а только стремился поскорее закончить начатое дело. Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла Алла Сергеевна в халате, как-то небрежно, наспех завязанном. Вся взъерошенная, с бегающим взглядом. Стефан насторожился, он не привык видеть мать такой. По правде говоря, он вообще не мог вспомнить Аллу Сергеевну без идеально уложенной прически и отглаженного платья. Даже её домашний халат всегда был запахнут аккуратно, пояс завязан на красивый бант с одинаковыми петельками и симметричными концами.

Она взглянула на букет её любимых тёмно-бордовых роз и как-то неестественно протянула:

– Это мне-е-е? Спаси-и-ибо.